Госзакупки уводят из налоговых гаваней

На прошлой неделе Госдума приняла в третьем, заключительном, чтении правительственный законопроект, запрещающий заключение государственных и муниципальных контрактов с компаниями, зарегистрированными в офшорных юрисдикциях. Право.Ru попросило юристов прокомментировать запрет и то, как он может сказаться на сфере госзакупок.

Новый законопроект, который, по версии законодателей, должен поддержать отечественных производителей и стимулировать импортозамещение, стал частью политики деофшоризации российской экономики, курс на которую был взят в России ранее. Похоже, что государство стремится повысить прозрачность бизнеса – во всяком случае, формальные шаги для этого активно предпринимаются.

"Запрет на заключение государственных и муниципальных контрактов с компаниями, зарегистрированными в офшорных юрисдикциях, направлен на поддержку отечественных компаний и защиту экономических интересов государства, на мотивирование компаний, зарегистрированных в оффшорных юрисдикциях, "выйти из тени" – если хочешь получать государственные заказы – вернись в Россию,"– говорит Екатерина Леоненкова, руководитель налоговой практики Юридической группы "Яковлев и Партнеры".

Радмила Никитина, руководитель группы антимонопольного права юридической фирмы "ЮСТ", также отмечает, что одна из целей закона – повышение гарантий исполнения контрагентами обязательств по госконтрактам путем запрета допуска к госторгам тех компаний, чья деятельность не является прозрачной.

По словам Марка Ровинского, заместителя руководителя налоговой практики Адвокатского бюро ЕПАМ, основная цель предложенных норм – ограничить случаи перемещения прибыли за пределы РФ, когда российские игроки фронтрируются в процессе закупок иностранными офшорными компаниями. "Офшорные юрисдикции выбираются в силу того, что исторически не участвуют в обмене информацией и, как следствие, у государства нет возможности узнать, кто за ними стоит." Однако постепенно эта ситуация меняется – все больше юрисдикций становятся открытыми с точки зрения обмена информацией, поясняет Ровинский. Кроме того, ужесточаются процедуры KYC (know your Client), в рамках которых требуется раскрывать конечных бенефициаров в банках при открытии банковских счетов, отмечает он.

Сказать, окажутся ли новые шаги по офшоризации эффективными, пока сложно. Большинство специалистов, однако, сходятся в том, что новые нормы по тем или иным причинам вряд ли окажут серьёзное влияние на процедуру госзакупок.

На первый взгляд, по словам Никитиной, все требования закона легко обойти, немного переструктурировав сделку. Не ожидает особых перемен и Марк Ровинский: "Я бы не стал ожидать, что данные изменения в реальности окажут негативное влияние на процедуру закупок и какие-либо отрасли. Реальные иностранные игроки, которые раньше использовали офшорные юрисдикции, быстро подстроятся под новые правила – не думаю, что у них есть какие-то сложности с открытостью. При этом доля внутрироссийских закупок, которые структурированы с использованием офшорных компаний, может сократиться." 

Если речь в законе идет об учрежденных оффшорами российских компаниях, то можно зарегистрировать российское юридическое лицо именно под участие в тендере, полагает Ирина Парулева, налоговый консультант АКГ "Градиент Альфа". Под полный запрет компании-нерезиденты не попадают, отмечает она, поэтому если предположить, что целью была поддержка российского производителя и стимулирование импортозамещения, то как запрет именно на оффшорные компании этому будет способствовать, не ясно.

При этом закон может иметь и негативные последствия. "Не всякая компания, зарегистрированная в оффшоре, имеет в конечном итоге российского бенефициара, в этой связи, можно предположить, что тенденция сокращения притока иностранных инвестиций в Российскую Федерацию усилится",– констатирует Екатерина Леоненкова.

Российские офшоры в цифрах

• 10 % российских компаний с доходами от 1 млрд до 30 млрд рублей имеют офшорных собственников.
• Если доходы бизнеса больше 30 млрд рублей, то уже в 20-25% компаний есть офшорные владельцы.
• 80 % прямых и 70 % портфельных инвестиций заходят в Россию из офшоров.
• 80 % денег, напрямую вкладываемых из России в бизнес за рубежом, отправляются в офшоры
• 35–40% прямых инвестиций приходится на Кипр, на Нидерланды и Люксембург – 20–35% портфельных инвестиций

По данным Forbes.ru

Более яркой инициативой в области деофшоризации стал заработавший в начале этого года Закон о контролируемых иностранных компаниях (КИК). Он обязывает российских физлиц и юрлиц платить налоги со своих иностранных структур: отчитываться о КИК (доля владения – от 25%) и их прибыли предстоит в 2016 г., заплатить налоги необходимо с 2017 г., а до 15 июня 2015 г. надо было подать в ФНС уведомления о своих долях (от 10%) в иностранных компаниях.

"Изменения в НК РФ в части введения понятия контролируемая иностранная компания только начали применяться, и сейчас бизнес-сообщество находится в ожидании, что из этого выйдет, – говорит Екатерина Леоненкова. – Фактически, государство, одновременно приняв закон о налоговой амнистии, недвусмысленно дает бизнесу понять, что в данный момент имеется возможность относительно без потерь "вернуться" обратно, в противном случае – возможны ограничения."

То, что бизнес не торопится принимать новые правила игры, очевидно: пока на требования налоговиков отреагировали всего 3858 налогоплательщиков, сообщают "Ведомости".

Настороженность бизнес-сообщества, проявляемая в отношении новой политики в области офшоров, объяснима. "Основная проблема деофошоризации (и закона о КИК) – недостаток уровня доверия между бизнесом и государством", – полагает Марк Ровинский. "Данные о количестве поданных уведомлений показывают, что тотального раскрытия иностранных активов пока не происходит, – подтверждает он. -Но говорить о работе правил КИК более комплексно пока преждевременно, т.к. обсуждать первые итоги можно будет не раньше 2018 – 2019 года."

Автор: Ирина Кондратьева