Три года на войну. Кремль меняет сроки корпоративной борьбы

Анастасия Онегина
Александр Беккер
Анна Николаева

Вместе с сокращением срока давности для приватизации Кремль меняет правила ведения корпоративных конфликтов. Администрация президента предлагает втрое увеличить срок, в течение которого можно пересматривать спорные сделки. Сами участники конфликтов и эксперты не знают, хорошо это или плохо.

Полторы недели назад президент Владимир Путин обещал крупному бизнесу сократить срок давности по приватизационным сделкам с 10 до трех лет. “Думаю, что это поможет бизнес-сообществу увереннее смотреть в будущее”, — пояснил он. Предприниматели остались довольны: пакеты акций крупнейших компаний — “ЛУКОЙЛа”, “Норильского никеля”, “Сибнефти”, “ЮКОСа”, “Сургутнефтегаза”, “Мечела” и десятков других — были приватизированы на залоговых аукционах, и почти в каждой из этих сделок Счетная палата позднее нашла нарушения. Другая популярная схема приватизации — обязательство инвестора вложить определенную сумму средств в покупаемый объект — оказалась не лучше. Именно на таком конкурсе с инвестусловиями были приобретены 20% акций “Апатита”, в хищении которых прокуратура теперь обвиняет сидящих в СИЗО совладельцев “ЮКОСа” Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. По нынешнему законодательству такие сделки могут быть признаны ничтожными как “заведомо” противоречащие “основам правопорядка и нравственности” и оспорены в течение 10 лет.

Как стало известно “Ведомостям”, одной амнистией “приватизаторов” Кремль ограничиваться не намерен. В понедельник администрация президента внесла в правительство поправки в статью 181 Гражданского кодекса (ГК), устанавливающие трехлетний срок давности по всем сделкам, которые могут быть сочтены недействительными, сообщили “Ведомостям” три сотрудника администрации президента. Это означает, что по множеству сделок срок давности может быть увеличен в три раза. Сегодня, если нарушения невелики — например, один из контрагентов не имеет нужной лицензии или лицо, подписавшее договор, превысило свои полномочия, но не собиралось преступать закон, — подать иск об отмене сделки можно в течение года с момента, когда истец узнал о нарушении.

С концепцией поправок Кремль определился за полмесяца до встречи Путина с олигархами, говорит сотрудник администрации президента. “Решили, что пришло время унифицировать срок давности по всем сделкам”, — поясняет другой кремлевский чиновник.

Повышение срока давности с года до трех шокировало некоторых юристов. “Это посеет полное недоверие на рынке, — говорит Роман Миненко из юридического центра "Эгида". — Людей, которые могли не догадываться о том, что нарушают закон, будут преследовать так же, как тех, кто делал это сознательно”. “Не стоит ради решения сиюминутных задач [успокоения бизнеса] радикально менять ГК, — замечает адвокат Петр Достовалов. — Чтобы сократить срок давности по приватизационным сделкам, достаточно внести поправки в закон о приватизации”.

Сняв камень с души “олигархов”, Кремль меняет правила ведения корпоративных войн. Большинство корпоративных конфликтов, включая размывание долей акционеров, разгорается вокруг сделок, срок давности по которым — год, говорит юрист группы “Русские эксперты” Александр Шмаков. Впрочем, как поясняет гендиректор компании “Промконсалтинвест”, специализирующейся на недружественных поглощениях, Николай Яровой, это ограничение можно обойти и сегодня — например, заявив, будто нарушение вскрылось только что.

“Сокращение срока с 10 до трех лет на руку не только бизнесу, но и чиновникам, которые участвовали в той же приватизации, — рассуждает менеджер одной из крупнейших российских ФПГ. — А вот увеличение давности по незначительным нарушениям может больно ударить по бизнесу, особенно по небольшим предприятиям”. Зато это усилит защиту лиц, чьи права были нарушены при заключении спорных сделок, возражает адвокат бюро “ЕПАМ” Никита Соколов.

Правительство и депутаты Госдумы готовы поддержать Кремль. “Если сделка была серой, можно отсидеться год и спать спокойно, а благодаря поправкам придется ходить под дамокловым мечом три года”, — радуется правительственный чиновник. Председатель профильного комитета Госдумы Павел Крашенинников считает “нормальным” трехлетний исковый срок для оспоримых сделок, тем более что он действовал до 1995 г.

Но меч — вещь обоюдоострая, шутит адвокат Миненко. Добросовестным приобретателям придется “три года трястись” или многократно перепродавать свою собственность — только тогда, по постановлению Конституционного суда 2003 г., отнять ее и отдать первоначальному владельцу будет невозможно. “В любом случае размах корпоративных войн поправками не уменьшить”, — заключает Святослав Бычков, представитель компании “Илип Палп”, много лет участвующей в таком конфликте.