21.12.2017 г. Пленум Верховного Суда РФ выпустил Постановление «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих лиц должника к ответственности при банкротстве», разъясняющее порядок применения положений главы III.2 Федерального закона №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).
Прокредиторская позиция Верховного Суда
Верховный Суд РФ продолжает следовать взятому ранее «прокредиторскому курсу».
Во-первых, новые разъяснения, как и последние изменения в Закон о банкротстве, содержат множество оценочных категорий и предусматривают широкое судейское усмотрение при решении вопросов о привлечении контролирующих должника лиц (далее – КДЛ) к ответственности.
В частности, комментируемое Постановление предписывает суду самостоятельно установить степень вовлеченности КДЛ в процесс управления должником, проверить, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений, а также определить насколько полученная КДЛ выгода из незаконного поведения должника являлась существенной по сравнению с масштабами деятельности должника.
При этом ни Закон о банкротстве, ни разъяснения Верховного Суда РФ не позволяют выявить объективный критерий для определения «существенного актива должника», «существенного вреда» для должника, а также «существенного ухудшения финансового положения», при том, что данные показатели играют ключевую роль в вопросах определения КДЛ и установления причинно-следственной связи между действиями КДЛ и банкротством должника.
Во-вторых, Верховный Суд РФ без раскрытия мотивов впервые высказался о возможности восстановления для юридических лиц срока исковой давности, при том, что такое толкование беспрецедентно и прямо противоречит общему правилу о том, что срок исковой давности может быть восстановлен только для физических лиц.
Хотя данное разъяснение касается заявлений о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, нельзя исключить, что такое разъяснение будет применяться к другим случаям по аналогии, что на наш взгляд совершенно недопустимо.
В третьих, в зону риска попадают контрагенты должников, получившие выгоду по сделке с должником при недобросовестном поведении руководителя должника. Теперь такие контрагенты презюмируются КДЛ и во избежание привлечения к солидарной ответственности должны будут доказывать отсутствие как юридической, так и фактической аффилированности с должником, а также рыночных характер сделок с должником и несущественность полученной выгоды.
Возможность освобождения КДЛ от ответственности
Верховный Суд РФ, несмотря на общий «прокредиторский курс» комментируемого Постановления, указал, что привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов, а также предусмотрел возможность для добросовестных КДЛ защититься от необоснованного привлечения к субсидиарной ответственности.
Так, Верховный Суд РФ разъяснил наличие у КДЛ права на защиту делового решения, даже если такое решение негативно сказалось на деятельности должника. Для реализации указанного права необходимо доказать, что «действия (бездействия), повлекшие негативные последствия не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов единого гражданско-правового сообщества».
КДЛ также может быть освобожден от ответственности или ее размер может быть уменьшен, в случае представления доказательства наступления банкротства должника, в том числе по причине внешних факторов.
Кроме того, КДЛ освобождается от субсидиарной ответственности за тот период, пока выполнение экономически обоснованного плана, несмотря на признаки неплатежеспособности, являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.
Роль арбитражного управляющего в вопросах привлечения КДЛ к ответственности
Верховный Суд РФ, подтвердив право арбитражных управляющих на получение стимулирующего вознаграждения в виде 30 %, в качестве обязательного условия получения такого вознаграждения указал на необходимость активной позиции арбитражных управляющих, предусматривающей принятие мер по поиску КДЛ и их активов, предоставление доказательств и заявление ходатайств, стремление привлечь к ответственности не только номинального руководителя, но и фактического и т.п.
При этом Верховный Суд РФ разъяснил, что фактически выплаченное арбитражному управляющему стимулирующее вознаграждение подлежит взысканию в качестве судебных издержек с КДЛ, и арбитражный управляющий обязан обратиться в суд с соответствующим заявлением, в противном случае с него могут быть взысканы убытки.
Общие выводы
Верховный Суд РФ несколько сузил как понятие контролирующего лица, так и основания для привлечения лиц к субсидиарной ответственности, по сравнению с тем, как это предлагала Федеральная налоговая служба РФ в письме от 16.08.2017 N СА-4-18/16148@ «О применении налоговыми органами положений главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ».
В частности, ФНС РФ прямо указала, что основная цель привлечения КДЛ к солидарной ответственности – пополнение бюджета за счет взыскания налоговых долгов банкрота с КДЛ. При этом ФНС предложила привлекать к ответственности по долгам банкрота всех потенциально возможных КДЛ, вплоть до бывших одноклассников и совместно проживающих лиц.
Отмечаем, что «жесткая» интерпретация новелл Закона о банкротстве, предложенная ФНС, не является обязательной для судов.
В целом подход Верховного Суда РФ представляется обоснованным, во многом предотвращающим риск окончательного размытия категории юридического лица и ограниченной ответственности его участников и предоставляющим добросовестным лицам защититься от возложения ответственности по формальным основаниям.
Вместе с тем, ряд введенных Верховным судом понятий носит оценочный характер, что может привести к формированию противоречивой судебной практики.
Авторы: Валерий Еременко, партнер; Юлия Боброва, старший юрист.
