26 июня 2018 г. Пленум Верховного Суда РФ выпустил ожидаемое в бизнес-сообществе Постановление № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность». Все ли насущные вопросы он решил? Можно ли сказать, что он больше соответствует интересам добросовестных контрагентов?
Из позитивных моментов в рассматриваемом Постановлении я бы выделил: 1) определение правил распределения бремени доказывания по одному и второму виду сделок (п. 18, абз. 4 п. 24, п. 27); 2) формализацию критериев определения «крупности» для сделок с периодическими платежами (п. 13) — тут всякая определенность пойдет на благо оборота и юристов; 3) специальные правила определения течения сроков исковой давности для сделок, где был сговор (абз. 3 п. 2). Это новеллы, которые реально привнес ВС РФ, а потому здесь можно вести речь об известном правотворчестве ВС РФ, а не о пересказе или минимальной интерпретации текста закона.
Какие вопросы ВС РФ мог бы однозначно решить в этом Постановлении, но по тем или иным соображениям не решил, и по каким вопросам он лишь внес еще бóльшую неясность?
С полным текстом комментария можно ознакомиться по ссылке.
