Тонкий подход и новые презумпции: Пленум ВС обсудил постановление о "субсидиарке"
Сегодня, 28 ноября, Пленум ВС обсудил и отправил на доработку проект Постановления о субсидиарной ответственности, где разъясняется, как применять главу III.2 Закона о банкротстве. Ее ввели законом 266-ФЗ 30 июля 2017 года. Новые нормы действуют всего четыре месяца, поэтому новые разъяснения помогут сформировать единообразную судебную практику. Разъяснения в проекте разъясняют, кого можно признать контролирующим лицом, и при этом толкуют закон немного ограничительно. Они защищают от негативных последствий бизнесменов, которые просто приняли неверное деловое решение или стали жертвой плохой рыночной конъюнктуры.
По словам докладчика, предсостава экономколлегии ВС Ивана Разумова, закон регулирует "снятие корпоративного покрова" в случае субсидиарной ответственности контролирующего лица, а проект толкует его положения. Разумов отдельно подчеркнул, что документ ВС отграничивает обычные кассовые разрывы [временную недостаточность средств] от действительного банкротства и защищает деловое решение, как принято во многих других правопорядках.
Проект постановления поможет сформировать по нему единообразную практику и восполняет пробелы закона, заявил зампреда 9-го ААС Олег Мишаков. Например, он рассказывает, кого признать ответственным за неподачу заявления о банкротстве, если у фирмы коллегиальное руководство. Документ демонстрирует "максимально тонкий" подход к новым презумпциям и механизмам, отметил завкафедры финансового права Российского государственного университета правосудия Имеда Цинделиани. Генпрокуратура проект одобрила, а у Мишакова и замминистра юстиции Любимова нашелся ряд замечаний частного характера. Поэтому проект было решено доработать.
ВС несколько сужает понятие контролирующих лиц и основания привлечения их к ответственности по сравнению с достаточно жесткой трактовкой Федеральной налоговой службы (письмо от 16 августа 2017 года N СА-4-18/16148@), анализирует партнер АБ «ЕПАМ» Валерий Еременко. Эксперт называет подход Верховного суда в целом более сдержанным. Проект постановления лучше защищает интересы добросовестных контролирующих лиц и помогает окончательно не размывать категории юридического лица и ограниченной ответственности его участников, полагает Еременко. В то же время многие понятия в документе носят оценочный характер, что грозит противоречивой судебной практикой, опасается эксперт.
ВС более мягко, чем ФНС, подходит к вопросу признания лиц контролирующими: это невозможно лишь на основании родственных или свойственных связей. Недостаточно и того факта, что человеку передали полномочия на заключение отдельных сделок или доверили должность главного бухгалтера или генерального директора. Таких лиц признают контролирующими на общих основаниях, можно лишь учитывать преимущества их положения, инструктирует проект постановления.
Он предписывает судам оценивать, какую роль лицо играет в процессе управления должником, насколько значительно его влияние на важные деловые решения. Контролирующим можно признать лицо, которое определило «существенные условия сделок, изменивших экономическую и (или) юридическую судьбу должника». «Значительность» и «существенность» – это как раз оценочные категории, которые оставляют слишком широкое поле для судейского усмотрения, обращает внимание Еременко. Как пояснил после заседания Пленума Разумов, от субъективных критериев не уйти, раз речь идет о деликте [правонарушении, которое повлекло ущерб – "Право.ru"], и определять виновность предстоит суду в каждом отдельном случае.
Презумпции: облегчение положения должника и неопределенность для кредитора
Закон устанавливает несколько презумпций, что лицо являлось контролирующим. В частности, оно извлекло выгоду из незаконного поведения руководителя. Здесь ВС предлагает уточнить: не любую выгоду, а существенную относительно масштабов деятельности должника. Судебная власть пошла по пути ограниченного толкования закона, полагает человек, знакомый с ходом подготовки закона 266-ФЗ. По его мнению, доказывать существенность придется кредиторам – нелегкая задача, учитывая субъективность этого критерия. А недоказанность окажется на руку ответчику. «Если бизнес на 10 млрд руб., а человек незаконно обогатился на 1 млрд руб., – это существенно или нет?» – задается вопросом собеседник "Право.ru".
В проекте постановления предлагается несколько примеров «существенной выгоды» – наиболее распространенных, по словам Разумова. Например, контролирующим является третье лицо, которое получило существенный актив должника по сделке, причинившей ущерб самому должнику и его кредиторам (в том числе с применением цепочки сделок). Это может произойти на заведомо невыгодных для должника условиях (например, с неплатежеспособной «однодневкой») либо с использованием формального документооборота – такие примеры приводятся в проекте постановления. В зоне риска оказываются контрагенты должников, ведь они получаются по умолчанию контролирующими, если получили выгоду из незаконного поведения руководителя должника, предупреждает старший юрист АБ «ЕПАМ» Юлия Боброва. Именно им придется доказывать, что ни юридической, ни фактической аффилированности не было, а выгода получилась незначительной, говорит Боброва. Замминистра юстиции РФ Юрий Любимов на Пленуме предложил уточнить понятие "формального документооборота": "Очевидно, что речь идет о недостоверном документообороте".
Еще одна презумпция основана на преимуществах такой организации бизнеса, когда доходы аккумулирует одна компания, а все расходы оказываются на другой. Это очень ожидаемое разъяснение, считает руководитель проектов АБ "S&K Вертикаль" Наталья Колерова. По ее словам, в практике часто встречаются такие бизнес-структуры, например, у ретейлеров. Если посвященное им разъяснение закрепить на уровне Пленума, это будет стимулом для судов более глубоко и детально оценивать отношения внутри группы компаний, а не ограничиваться мнением, что банкротство должника касается только одного юридического лица, говорит Колерова.
К субсидиарной ответственности по закону могут привлечь такого руководителя, который не выполнил обязанность подать на банкротство организации при наступлении определенных условий. Но формальные признаки несостоятельности еще не всегда означают финансовый крах предприятия. Иногда это просто «черная полоса», которую бизнес может успешно пережить. В этом случае постановление Пленума дает честному директору возможность избежать субсидиарной ответственности. Для этого он должен доказать, что добросовестно рассчитывал в разумный срок преодолеть трудности и руководствовался «экономически обоснованным планом». Подготовка такого плана – один из способов доказать законопослушность контролирующего лица и минимизировать его ответственность, одобряет Боброва. Суд, однако, окажется в сложном положении, поскольку ему придется оценивать экономические показатели деятельности компании и, соответственно, разумность и экономическую обоснованность плана, отмечает партнер «Инфралекса» Артем Кукин.
Еще одно оценочное понятие – «существенное ухудшение финансового положения должника после наступления объективного банкротства» или «значительный рост диспропорции между активами и обязательствами». Тот, кто за это отвечает, может быть привлечен к субсидиарной ответственности. А если ухудшение было «несущественным», привлечь виновника к ответственности можно по иным основаниям, которые не связаны с субсидиарной ответственностью, уточняется в проекте. Но грань между «существенным» и «несущественным» ухудшением не проводится, обращает внимание Боброва.
Разделение и освобождение от ответственности
Проект предлагает затруднить «ликвидацию с долгами» и поиск таких ликвидаторов. Разъяснения ВС делают ликвидаторов самостоятельными лицами с персональной ответственностью, тогда как обычно ликвидатор подчиняется владельцам и руководителям юрлица, обращает внимание Кукин.
Привести к финансовому краху могут не только действия контролирующего лица, но и внешние факторы. Ему нужно их доказать, чтобы освободиться от ответственности. Менеджер или учредитель могут объяснять банкротство финансовым кризисом, плохой конъюнктурой, изменением условий ведения бизнеса, авариями и прочими обстоятельствами. Если же объективные обстоятельства «потопили» фирму лишь частично, это поможет пропорционально снизить размер ответственности. Кроме того, лицо нельзя привлечь к ответственности, если его действия не выходили за пределы обычного делового риска, подчеркивается в документе ВС.
Некоторые разъяснения проекта посвящены вопросам разделения субсидиарной ответственности, которая может быть солидарной или долевой. Вводится понятие «проект должника», или часть его деятельности, за которую может отвечать отдельное лицо. Речь идет о крупных компаниях, у которых есть масштабные подразделения, считает человек, знакомый с ходом подготовки закона 266-ФЗ. Теперь необязательно доказывать всеобъемлющий масштаб нарушений главы такого отдела: он будет отвечать лишь в рамках своего направления, разъясняет собеседник.
Другой пункт постановления позволяет привлекать к солидарной ответственности тех контролирующих лиц, которые действовали совместно. При этом суд может учесть «согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего намерения, то есть соучастие в любой форме: соисполнительство, пособничество и т. д.». Проект постановления предполагает, что эти эмоционально-волевые аспекты [вины] должен будет доказывать заявитель, что довольно непросто, полагает собеседник "Право.ru".
Слабое место проекта – его чрезмерная сложность, полагает Кукин. По его словам, документ вводит понятия и категории, которые требуют от суда глубокого экономического и финансового анализа деятельности должника. Усложняются и процедуры: в одних случаях это – субсидиарная ответственность, в других – ответственность за убытки, в третьих – за вред по правилам о деликтах. Это может привести к многочисленным спорам по формальным основаниям и бесконечному обжалованию судебных актов, опасается Кукин.
