Бастуют все!
Активизация протестного движения в экономической сфере указывает на острую нужду в новой модели мироустройства
Забастовочное движение неумолимо разрастается по миру, охватывая новые регионы и приобретая новые черты. Послужит ли оно толчком для развития и организованного проведения необходимых общественных преобразований или, приобретя крайне деструктивные формы и вовлекая все новых субъектов, в конце концов, в отрыве от всякой «передовой аналитической мысли» резко поменяет экономические и социальные ориентиры будущего?
Без попкорна
Капитализм, основанный на со временных неолиберальных теориях, в нынешнем его спекулятивно-долговом варианте, вот уже несколько кризисных лет демонстрирует свою несостоятельность. Это признали в Давосе даже именитые мэтры «прогрессивного» западного экономического сообщества. Однако политики и высокопоставленные управленцы с упорством, достойным лучшего применения, продолжают проводить в жизнь то, что уже не работает. Например, лидеры США за последние четыре года добавили к национальному долгу 6,1 трлн долларов, что способствовало росту последнего на 66%! Но беспрецедентный уровень заимствований не принес пользы американскому народу, поскольку за тот же период реальный ВВП вырос лишь на 96 млрд долларов, или 0,7%. Заливание все новыми кредитными деньгами греческого долгового кризиса привело к тому, что в феврале доходность по 12-месячным облигациям этой страны достигла исторического максимума для зоны евро — 639%, а частные инвесторы готовятся понести убытки как минимум в 70% вложенного в эти активы капитала.
Некоторые из числа экспертов и продвинутых обывателей, по их собственным несколько циничным высказываниям, «запасаются попкорном» в предвкушении «веселенького», наблюдая за происходящим как за цирковым представлением или эксцентричной трюковой комедией. Можно, конечно, ко всем этим противоестественным финансово-экономическим экспериментам отнестись с отвлеченным любопытством. Можно было бы, если бы все это не было так грустно. Грустно прежде всего тем, кто страдает от таких, с позволения сказать, экономических решений, в первую очередь людям, непосредственно занятым в производстве, создании товаров и услуг. То есть в реальном, а не виртуально-денежном секторе экономики. Эти «удары судьбы», а точнее, бесперспективных со всех точек зрения решений неминуемо рождают обратную реакцию — трудовые и социальные конфликты и протесты — как выражение потребности в обновлении, изменении существующего порядка вещей. Россия являясь участником мирового разделения труда и международно-правовой системы не может оставаться в стороне от происходящего. Ведь волны кризиса бьются и о наши берега, а многие экономические модели, внедренные (подчас искусственно-волевыми, а не естественно экономическими обоснованными методами) в отечественный хозяйственный механизм, являются прямыми проекциями и клонами того, что сейчас с грохотом скрежещет и буксует в других регионах мира. Актуальности данной проблеме придает также вступление России в ВТО, в результате которого значительное число самых разных предприятий может закрыться, а их персонал пополнить число безработных, начать испытывать серьезные финансово-экономические труд ности, что тоже не обрадует работников (в целом, по расчетам аналитиков центра «ВТО-Информ», ущерб для экономики России от вступления в ВТО по всем отраслям составит 1,5 трлн рублей ежегодно). Определенные риски обострения трудовых отношений и возникновения на этой почве конфликтных ситуаций несет планируемая приватизация и дальнейший выход государства из собственности экономических объектов.
Значительное высвобождение рабочей силы предусматривает и модернизация целых отраслей промышленности, подразумевающая переход на качественно новый, более высокий технологический уровень.
Конфликтный многогранник
Главной темой прошедшего Давосского экономического форума была громко разрекламированная «Великая трансформация: формируя новые модели». Но жизнь вносит в эту формулировку свои коррективы, которые можно условно выразить так: потребность в трансформации уже перезрела, а новых моделей для ее реализации нет. Точнее сказать, нет в практике принятия политико-экономических решений тех, от кого зависит состояние мировой экономики и ее основных национальных составляющих. И это опасная тенденция. Опасная тем, что в прямом и переносном смысле ведет к банкротству всего привычного и устоявшегося, начиная от материального положения и социального статуса и заканчивая идеями, мировосприятием, представлениями о будущем. В этом случае отдельные, еще недавно частные, локальные трудовые конфликты с вполне конкретными экономическими требованиями при росте массовости и неадекватной реакции бизнеса и властей грозят приобрести характер крайне деструктивных, разрушительных явлений, на волне которых жизненными реалиями могут стать весьма экзотические модели и форматы взаимоотношений труда и капитала, власти, бизнеса и общества.
Не сказать чтобы сильные мира сего этого не понимали. В частности, бизнесмены, опрошенные агентством Bloomberg в кулуарах Давоса, высказались в том духе, что протесты, захлестнувшие мир в прошлом году, должны стать предупреждением для финансовой элиты. Но первые два месяца года наступившего свидетельствуют о том, что то ли они себя с этой элитой не отождествляют, и речь шла о ком-то другом, то ли у них не все в порядке с логикой, и пожар они предпочитают тушить бензином.
Например, применительно к Греции это выглядит так: каждое новое антикризисное соглашение предусматривает помимо ограничения социально-экономических возможностей населения еще и многотысячные увольнения, только провоцирующие рост безработицы, которая, в свою очередь, становится главной причиной и хорошей «питательной средой» для новых разрушительных демонстраций. Таким образом, регулирующие органы Европейского союза и все та же финансовая элита в лице кредиторов и биржевых игроков своими действиями, направленными на купирование негативных последствий долгового кризиса, фактически создают у себя под боком базу для европейского аналога «арабской весны».
Не отступая от обанкротившейся модели
Еще одним подтверждением, мягко говоря, не совсем адекватной реакции финансовой и прочей элиты на развивающиеся события служит небывалый рост забастовочного движения по всему миру — от благополучной Бельгии, до быстрорастущей, но страдающей от чудовищной бедности Индии.
Сообщения о нарастающей волне забастовочного шторма буквально заполняют информационное пространство.
30 января транспортники Бельгии провели 24-часовую общенациональную забастовку против мер жесткой экономии, которые по рекомендации Брюсселя начало воплощать в жизнь правительство страны, — сокращение госрасходов на 1,3 млрд евро (что для маленькой Бельгии весьма немаленькая сумма), увольнения и запланированное повышение пенсионного возраста, с помощью которого руководство надеется сэкономить еще порядка 11 млрд евро.
Аналогичную забастовку в ночь с 1 на 2 февраля начали работники общественного транспорта Португалии.
8 февраля начали забастовку работники госсектора Израиля. В стране бессрочно прекратили работу банки, железные дороги и т. д.
10 февраля в центр Брюсселя со всей страны съехались пожарные, протестующие против все той же запланированной в Бельгии пенсионной реформы. Возле здания правительства под звуки сирен пожарных машин они устроили настоящее водное шоу. Больше всего досталось полицейским, охранявшим порядок на акции. Сначала они намокли, после чего покрылись белым порошком для тушения огня. Смех смехом, но политику властей в данном случае действительно сложно понять. Например, представить себе пожилого доктора еще как-то можно, а вот престарелого пожарного… Насколько эффективен будет такой огнеборец, кого он сможет вытащить из огня?
19 февраля по всей Испании прошли многотысячные акции протеста против реформы трудового законодательства, одобренной правительством. Примечательно, что манифестации были организованы двумя основными профсоюзами страны, которые называются «Рабочие комиссии» и «Всеобщий союз трудящихся». Заявить о своем несогласии с наступлением на свои права испанцы вышли в 57 крупнейших городах страны. По мнению представителей профсоюзов, меры, принятые правительством, несправедливы по отношению к рабочим, бесполезны для создания новых рабочих мест (как, собственно, и во всех других европейских странах от Италии и Греции до Болгарии) и неэффективны для экономики страны. Они считают, что реформа приведет только к увеличению безработицы и ущемлению прав граждан. Генеральные секретари двух основных профсоюзов страны обратились к правительству с предложением вступить в переговоры. В противном случае может начаться «ухудшение социального климата», что, в свою очередь, приведет к всеобщей забастовке, — предупредили национальных лидеров вожди профсоюзов. Европейские забастовки уже начали приносить вполне конкретные экономические убытки. Так, недельная забастовка водителей грузовиков Италии, выступающих против растущих цен на топливо и правительственных мер жесткой экономии, привела к тому, что 100 тыс. тонн фруктов и овощей пришлось уничтожить, многие АЗС по всей стране закрылись из-за отсутствия бензина, а Fiat сообщил, что забастовка стоила ему 4200 невыпущенных машин в день. Некоторые заводы знаменитой марки на время забастовки были полностью остановлены. Прекратила производство и закрыла два своих завода безалкогольных напитков и не менее знаменитая Coca-Cola. Вывозить готовую продукцию оказалось некому и не на чем. Однако пресс-секретарь правительства Италии заявил, что «они не отступят».
Убытки в других странах подсчитывать пока рано, как, впрочем, и в самой Италии, поскольку забастовочное движение только набирает обороты. Прекращения работы носят в основном предупредительной характер. Но серьезность намерений обозначена. Однако, получив мяч на свою половину поля, правительства и финансово-экономические элиты, по-видимому, не знают, что с ним делать, и продолжают упорно твердить, что не отступят, даже если это выглядит так же маразматично, как с бельгийскими пожарными. Не отступят от чего? Нечто похожее на ответ, пожалуй, дал в своем февральском интервью немецкому журналу Der Spiegel американский политический экономист, в прошлом ведущий идеолог неоконсерваторов, профессор Школы углубленных международных исследований (Paul H. Nitze School of Advanced International Studies) при Университете Джона Хопкинса Фрэнсис Фукуяма. На вопрос журнала, почему президенту Обаме не удается привлечь на свою сторону разочарованных сограждан (а США в плане забастовок не являются исключением), Фукуяма ответил: «Он не может предложить новой модели экономического устройства». Да ведь вроде не престарелые члены политбюро ЦК КПСС, а трудности, как видно, испытывают те же.
Ширится, растет заболевание
Еще более тревожной выглядит тенденция роста забастовочного движения в основной опоре современной мировой экономики и ее главной надежде на пути выхода из кризиса — Азии. А там страсти закипают нешуточные. В середине февраля примерно 60 тыс. рыбаков со всей Шри-Ланки отказались выводить свои лодки в море в знак протеста против растущих цен на горючее и новых мер жесткой экономии, которых требовал МВФ. В ответ на протест в Коломбо полиция открыла огонь, убив одного рабочего и серьезно ранив нескольких. Протесты набирают обороты, вспыхивая по всей стране. Их участники называют функционеров Международного валютного фонда жуликами и ворами, а цейлонских правителей прислужниками Запада и грабителями собственного народа.
28 февраля многомиллионная забастовка парализовала Индию, затронув почти все сектора экономики. У индийских рабочих много претензий к властям. Главная — неолиберальная социально-экономическая политика, проводимая в интересах крупного бизнеса, и неадекватное распределение доходов, привилегий и жизненных благ. В стране, экономика которой растет на 9% в год, 400 млн рабочих и работниц живут в полной нищете. И положение их не меняется. А вот численность индийских миллионеров и миллиардеров заметно выросла. Пятьдесят пять богатейших людей Индии владеют одной шестой всех богатств страны. Об этом ли мечтал первый премьер свободной Индии Джавахарлал Неру?
Неспокойно и в оплоте стабильности — коммунистическо-буржуазном Китае. Рабочие промышленных предприятий Поднебесной стали более активно заявлять о своих правах, о чем свидетельствует целая серия забастовок на юге страны. Следует заметить, что власти КНР очень аккуратно ведут себя в отношении забастовщиков, четко разделяя экономические, социальные и политические протесты. С участниками первых двух активно вступают в переговоры, стараются наладить диалог. Задержанные участники эксцессов в массе своей почти сразу же отпускаются. Компании точечно повышают заработную плату.
Опасаясь за стабильность работы своих предприятий в Азии, ведущие мировые концерны также озаботились условиями труда местных работников. Усиление внимания к данной проблеме является новой тенденцией, вызванной ростом забастовочного движения.
С потрясениями или без?
Возникает резонный вопрос: какое будущее с учетом растущих мировых вызовов и экономических угроз ждет Россию — забастовочное или все-таки лишенное данных потрясений? Важно и актуально это не только в связи с ВТО, сменой хозяев экономических объектов и их выстраиванием отношений с трудовыми коллективами. Но еще и в связи с растущим стремлением всевозможных «борцов за права трудящихся» сделать на волне забастовочного движения личную карьеру, войти в политическую элиту страны (разумеется, параллельно удовлетворив и свои финансово-экономические амбиции и притязания, в том числе за счет передела государственной собственности), а также отработать получаемые от наших зарубежных «партнеров» деньги «западной диссидентурой», как в свое время называл себя и единомышленников Владимир Буковский. Одно лишь Агентство США по международному развитию за последние 15 лет распределило в России 2,6 млрд долларов.
На этом фоне совершенно естественным представляется желание определенных кругов «демократической общественности», например, законодательно размыть формулировки и трактовки трудовых споров и конфликтов, внеся в них элемент политики.
«На данный момент действующее российское законодательство в области труда не определяет такое понятие как «политическая забастовка», — говорит юрист юридической компании «Яковлев и партнеры» Виктория Соловьева. — В действующем Трудовом кодексе Российской Федерации забастовкой признается временный добровольный отказ работников от исполнения трудовых обязанностей (полностью или частично) в целях разрешения коллективного трудового спора. При этом под коллективным трудовым спором понимают неурегулированные разногласия между работниками (их представителями) и работодателями (их представителями) по поводу установления и изменения условий труда (включая заработную плату), заключения, изменения и выполнения коллективных договоров, соглашений, а также в связи с отказом работодателя учесть мнение выборного представительного органа работников при принятии локальных нормативных актов. Соответственно, круг требований при объявлении забастовки является достаточно определенным и не предполагает выдвижения требований политического характера. При этом под политической забастовкой следует понимать забастовку, при которой работники (их представители) выдвигают требования политического характера (смена правительства, изменение законодательства и пр.). В силу своего характера такие забастовки могут достигать общенациональных масштабов и становиться важным фактором в переломные моменты политической жизни общества».
Таким образом, на настоящий момент забастовка работников в общеправовом смысле не может иметь политические мотивы. В противном случае она будет признана незаконной, так как Трудовой кодекс Российской Федерации признает право работников на забастовку только как способ разрешения коллективного трудового спора. Соответственно, выдвижение политических требований просто недопустимо, — резюмирует эксперт. При этом нельзя не упомянуть про рекомендации Комитета по свободе объединения Административного совета Международной организации труда, вынесенные по жалобе Конфедерации труда России на правительство РФ, касающейся положений Трудового кодекса РФ (дело 2251).
В отношении пределов признания права на забастовку Комитет указал: «Комитет напоминает, что трудящиеся и их организации должны иметь возможность прибегать к забастовке для того, чтобы добиться признания профсоюза, а также для того, чтобы критиковать экономическую и социальную политику правительства». При рассмотрении данного случая Комитет отметил, что если эти формы забастовки не являются четко запрещенными законодательством, то они могут быть признанными и гарантированными путем принятия юридических норм, и обратился к правительству РФ с просьбой обеспечить соблюдение этих принципов.
Несмотря на весь авторитет МОТ и ее стремление отстаивать права трудящихся по всему миру, интегрируя передовой международный опыт в законодательства других стран, включая Россию, подобное расширение толкования представляется для сегодняшней Российской Федерации преждевременным. Хотя бы потому, что обе беспощадные и разрушительные русские революции 1905 и 1917 годов начались именно с забастовок «с размытыми краями», в которых самое живое и активное участие принимали политические партии, их лидеры и зарубежные спонсоры, преследовавшие свои цели, имевшие мало общего с нуждами и чаяниями провоцируемых на кровавую смуту трудящихся.
Интересы нанимателя и нанимаемого им работника не всегда совпадают, поэтому возможно столкновение этих интересов на любой стадии трудовых правоотношений, что, в свою очередь, приводит к возникновению конфликтов. Но это совершенно не значит, что данные конфликты должны стать составной частью внутриполитической борьбы и усиления позиций агентов влияния зарубежных государств. И в том, и в другом случае непосредственно трудящиеся будут лишь орудием давления на власть, элементом ослабления и разрушения этой власти, а сами забастовки — одной из действенных форм данных усилий.
В пользу труда, а не капитала
Возвращаясь к чисто экономическим, законодательно разрешенным забастовкам, следует отметить, что они в прошлом году процедурно были еще более развернуты в сторону интересов трудовых коллективов и профсоюзов. Так, например, согласно поправкам в Трудовой кодекс РФ, вступившим в силу 5 декабря 2011 года, сокращаются сроки уведомления о начале забастовки с 10 календарных дней до 5 рабочих дней. Также уменьшено время, на которое суд может отложить неначавшуюся забастовку. Исключена обязанность работников указывать в решении об объявлении забастовки ее предполагаемую продолжительность.
Даже в случае признания забастовки незаконной очень сложно ей противостоять и предупредить ее в будущем. «По Трудовому кодексу работники могут быть наказаны за забастовку, только если у компании имеется решение суда о признании такой забастовки незаконной, об этом поставлен в известность забастовочный комитет, а коллектив продолжает бастовать. На практике это не работает, потому что суды достаточно долго рассматривают дела о признании забастовок незаконными. За полтора-два месяца любой коллектив будет вынужден прекратить забастовку, поскольку в большинстве случаев бастующие не получают заработную плату. Таким образом, профсоюз не несет никакой ответственности, если забастовка была признана незаконной, а оспаривание забастовки в суде не даст работодателю возможность компенсировать понесенные убытки», — констатирует руководитель практики трудового права адвокатского бюро ЕПАМ Анна Иванова.
Что касается возможных ограничений прав трудящихся на отстаивание своих прав в ходе возникновения конфликтных ситуаций при помощи забастовок в новых определяющих документах, то это, как свидетельствуют эксперты, в большей степени не соответствует действительности. Вот что говорит по этому поводу старший юрист практики по трудовому и миграционному праву, руководитель группы по правовой защите информации юридической компании «Пепеляев Групп» Андрей Слепов: «В настоящее время на рассмотрении Государственной думы РФ никаких законопроектов, в целом меняющих существующую концепцию трудового законодательства, не находится. В том числе, не является предметом рассмотрения ни один закон, который вносил бы изменения в отношении порядка проведения забастовок. На рассмотрении ГД, правда, есть один законопроект, касающийся перечня работников железнодорожного транспорта, которым предлагается запретить проводить забастовки, однако это частность. С новой концепцией трудового кодекса выступил РСПП (окончательный проект концепции планируется выпустить в апреле 2012 года), однако в существующей на данный момент редакции концепции вопрос забастовок практически не затрагивается. Видимо, работодателей устраивает существующее регулирование в этой сфере».
Без забастовок?
В этой связи следует отметить еще одну любопытную деталь — прохладное отношение россиян к коллективным акциям протеста в решении трудовых споров. Так, в 2010 году, по данным «Левада-центра», всего 16% респондентов считали, что забастовка — единственный способ добиться удовлетворения своих требований.
Специалисты и служащие предпочитают договариваться с работодателями в индивидуальном порядке, либо в случае видимого отсутствия шансов на успех подобных переговоров «по-тихому» начинать поиски новой работы.
Крупные коллективы с сильными профсоюзами научились подходить к решению трудовых споров весьма креативно. Так, например, на одном из автозаводов в переговорах с руководством противная сторона пригрозила провести весьма своеобразную забастовку. А именно: работники не прекратят работы, но будут делать ее, скажем так, «не с полной отдачей» (при этом половина сотрудников службы контроля качества на работу все же не выйдут), а после отправки собранных во время такой забастовки автомобилей в розничную сеть выложат их VIN-номера в открытом доступе в Интернете. Что за этим последует, нетрудно себе представить. Видимо, руководство предприятия оценило креатив, и сторонам удалось договориться, не прибегая к данным способам решения трудового конфликта.
Не менее разрушительной для предприятия является и так называемая забастовка наоборот, когда ее участники буквально и с повышенным усердием выполняют абсолютно все установки руководящей и нормативной документации, а также приказы начальства.
Подобных примеров современных подходов к коллективному решению трудовых споров достаточно много, и число их продолжает расти.
В абсолютно бесперспективных случаях (как например, с градообразующими предприятиями в моногородах) работники и жители предпочитают привлекать к своим проблемам внимание федеральных властей самого высокого уровня, используя для этого СМИ. Надо признать, что чаще всего это их единственная надежда и шанс «в ручном режиме» разрешить накопившиеся проблемы. «Невидимая рука рынка» в лице владельца предприятия и местное чиновничество, как показывает практика, в свою очередь, тоже заинтересованы в том, чтобы переложить все накопившиеся трудности и противоречия на чужие плечи (федеральный уровень власти), прикрываясь то отсутствием средств, то объективными экономическими трудностями, конъюнктурой спроса, мировым кризисом и еще Бог знает чем. При этом никогда не путают, как говорил один небезызвестный персонаж, «свою шерсть с государственной».
Данная проблема — одна из важнейших для современной России. Но ее, как и многие другие, одними забастовками не решить, как бы к ним ни хотели подтолкнуть граждан стремящиеся к власти люди и политические круги. Их можно и нужно решать комплексно в рамках общих задач развития государства, перестав, наконец, постоянно оглядываться на «передовой» опыт извне. К чему он привел, мы уже видели и, к сожалению, еще во многом продолжаем видеть в собственной стране. Происходящее же в мире является лишь закреплением полученных уроков. Конечно, для тех, кто хочет чему-то научиться.
Вадим Бондарь