Куда уйдут третейские суды — в офшор или в ad hoc? // Эксперты обсудили проект Минюста
Законопроект о третейских судах, подготовленный Минюстом (см. здесь), обсудили сегодня представители крупнейших юридических фирм под эгидой «Содействия развитию корпоративного законодательства». Законопроект оценивался через призму конкурентоспособности России как места разрешения коммерческих споров. Партнерство планирует обобщить замечания и направить их в Минюст в рамках общественного обсуждения законопроекта, завершающегося 3 марта. Представителей Минюста на сегодняшнем заседании не было.
Докладчики сразу отметили главную проблему, заставившую первых лиц государства говорить о реформе третейского разбирательства, — существование криминальных третейских судов. Они выносят решения по подложным документам, с нарушением процедуры, при этом дела могут касаться, например, недвижимости. Проблемы вызвали и корпоративные третейские суды — например, созданные при банках для рассмотрения споров с гражданами-заемщиками. Эксперты компании «Алруд», участвовавшие в работе над законопроектами Минюста, пояснили, что корпоративные третейские суды не всегда выносят независимые решения, а четких и понятных правил, касающихся конфликта интересов и его преодоления, сейчас не существует.
Тема привлекла внимание к третейскому суду «Газпром», представители которого участвовали в обсуждении. «Ни одного неправильного решения третейского суда“Газпром” не показали — в отличие от решений государственных судов!» — эмоционально рассуждал Михаил Савранский из Центра содействия третейскому разбирательству. «Я не встречал отмороженных решений институционального арбитража», — аккуратно поддержал его партнер адвокатского бюро ЕПАМ (ЕПАМ) Евгений Ращевский, выступивший модератором обсуждения. Выступавшие отметили, что полного текста постановления Президиума ВАС по делу, в котором третейский суд «Газпром» не прошел проверку на «объективную беспристрастность», до сих пор нет.
Председатель третейского суда «Газпром» Юрий Колмозев сегодня коротко повторил доводы против критерия «объективной беспристрастности». Подробнее эта тема обсуждалась на конференции в «Газпроме» в ноябре (см. здесь). Главное, по словам Юрия Колмозева, — это процедура, которая позволяет сторонам (особенно тем, которые не связаны с «Газпромом») самим выбирать арбитров. Корпоративный третейский суд, отметил выступающий, позволяет компании не выносить внутрикорпоративные споры за пределы группы, а также сокращать затраты. Изначально суд «Газпрома» был ориентирован на споры между дочерними компаниями. «Мы не заинтересованы в делах сторонних организаций», — подчеркнул Юрий Колмозев.
Огосударствление третейских судов и усложнение процедур отметили многие докладчики. Михаил Савранский категорически возражал против комиссии по третейским судам при Минюсте. По мнению выступающего, подобная комиссия могла бы быть при общественной организации (например, при Ассоциации юристов России), но не при госоргане. «В 1980-е годы Минюст управлял государственными судами, и его с трудом удалось от этого отстегнуть. Теперь — попытка реванша», — считает Михаил Савранский. Законопроект создает немало организационных и финансовых сложностей: создавать третейские суды смогут НКО, порядок будет разрешительный, при этом третейские суды при ТПП получат приоритет. Евгений Ращевский отметил, что ряд норм законопроекта приводит к выводу, что эти правила будут распространяться и на международный коммерческий арбитраж.
Вопросов «Почему?» звучало очень много. Почему арбитрами могут быть только юристы, а, например, не финансисты, если речь идет о биржевом арбитраже? Почему в списке должно быть 30 арбитров? Почему возраст арбитров должен быть не ниже 25 лет? Почему за рубежом хватает судебного контроля над третейскими судами, а у нас хотят подключить еще и Минюст? «Если цель сделать так, чтобы третейский суд был разрешен, но на самом деле его не было, — мы этого добьемся», — резюмировал Юрий Колмозев.
Проблему конкурентоспособности России как места разрешения споров Евгений Ращевский назвал основной. В ряде стран (в Австрии, Сингапуре) недавно приняли специальные меры, чтобы привлечь коммерсантов разрешать споры в третейских судах этих стран. В России же развитие третейских судов не стимулирует даже ценовой фактор: если за рубежом дорого судиться в государственных судах, то в России обращение в государственный суд часто обходится дешевле. Михаил Савранский выразил опасение, что попытка огосударствления третейских судов приведет к их «офшоризации». Эксперт привел пример третейского суда в Петербурге, созданного для разрешения споров предпринимателей из Казахстана.
В кулуарах возникла тема третейских судов ad hoc. О ней, казалось, забыли: законопроект суды ad hoc не затрагивает. За рубежом, однако, арбитражи ad hoc нередко создаются при крупных арбитражных институтах с использованием правил и арбитров (а возможно, и инфраструктуры) этих институтов. Впервые с таким явлением я столкнулась в споре между Московским нефтеперерабатывающим заводом (МНПЗ) и американской компанией Joy Lud: решение по делу вынес арбитраж ad hoc в Стокгольме, действовавший по правилам известного Стокгольмского арбитражного института. Признать это решение в России согласился только Президиум ВАС. Мотивы отказов у нижестоящих судов были разные (в том числе публичный порядок), однако законность арбитража и процедура рассмотрения дела под сомнение не ставились.
Предположение о том, что третейские суды ad hoc можно будет использовать для обхода жестких требований к институциональным третейским судам, опровергнуть не удалось. Участники неформальной дискуссии согласились с тем, что ad hoc можно будет использовать как во благо (для использования имеющейся инфраструктуры, удешевления, обхода формальностей и пр.), так и во зло — для совершения действий криминального характера. Тем более, отметил партнер ЕПАМ Денис Архипов, законопроект Минюста не предусмотрел даже такую важную процедуру, как уведомление лиц о начале разбирательства в третейском суде ad hoc.
Автор - Ольга Плешанова
