Письма счастья: зачем пересматриваются международные налоговые соглашения

Что такое «письма счастья», кому суждено их получить, зачем вообще пересматриваются международные налоговые соглашения и кто пострадает от этого в первую очередь

Количество событий в налоговой сфере и быстрота их реализации дает ощущение уплотнившегося времени. Казалось бы, вот только недавно было заявлено о том, что нужно пересмотреть международные соглашения в сфере налогов с некоторыми «офшорами» (хотя в офшоры записали почему-то Кипр, Мальту, Люксембург и даже Нидерланды). И вот уже с некоторыми из них подписаны протоколы, закрепляющие желаемые Россией изменения: со следующего года при выплате дивидендов и процентов в адрес получателей с налоговой пропиской на Кипре и Мальте будет удерживаться налог по ставке 15% (исключения из этого общего правила будут иметь, вероятно, очень узкую сферу применения).

Обращения российского Минфина к иностранным коллегам с предложением пересмотреть положения действующего международного договора уже окрестили в шутку «письмами счастья». Кому еще суждено получить такие письма?

Чему налоговые органы научили российский бизнес

Еще не так давно налоговые органы научили российский бизнес новому (а на самом деле — хорошо забытому старому) понятию — «фактическое право на доходы». Учителя в процессе такого обучения не затрудняли себя точностью дефиниции. Но они вбивали урок в головы сурово, дрессируя в налогоплательщиках скорее не привычку внимательно читать текст закона (буквально из него мало что можно извлечь), а, скорее, некоторое размытое ощущение, что можно, а что — нельзя.

В итоге большинство участников бизнес-сообщества усвоило, что формально созданная на Кипре компания, не имеющая зачастую даже собственного стола и стула, не может считаться фактическим получателем дохода из России и претендовать на то, чтобы к ней применялось международное соглашение об избежании двойного налогообложения. Как итог, сейчас почти не осталось случаев, чтобы выплачиваемые из России в пользу кипрских компаний дивиденды и проценты облагались бы в соответствии с международным соглашением, т.е. с применением налога у источника в размере 5% на дивиденды и вообще без налога на проценты.

За это время был отлажен контроль со стороны налоговых органов: все перечисления такого рода (да и вообще — все платежи за границу) сразу попадают на экран радара налоговых органов и подвергаются тщательной проверке. И так как теперь урок уже можно считать выученным, не отпускает вопрос: зачем же теперь пересматривать международные соглашения? Зачем закреплять ставку налога у источника на дивиденды в размере 15%, если эта ставка и так уже применяется на практике без учета положений международного соглашения ввиду того, что в большинстве случаев кипрские компании с точки зрения России являются лишь формальными получателями?

Зачем нужен пересмотр

Попробуем подойти к вопросу «зачем» с другой стороны. Часть бизнесменов, сохранив свои холдинговые структуры на Кипре (а также в какой-то части на Мальте и в Люксембурге), раскрыли себя в качестве контролирующих лиц и воспользовались правом применять так называемый «сквозной подход». Этот механизм позволяет формально заявить, что фактическое право на доход принадлежит российскому лицу — физическому либо юридическому — которое самостоятельно решает за подконтрольную ему кипрскую или иную иностранную компанию, как распорядиться этим доходом. И взамен на такую открытость закон позволяет уплачивать налог так, как если бы он был выплачен такому российскому лицу напрямую, хотя физически деньги по-прежнему идут за границу и становятся имуществом иностранной компании — формального получателя дохода. В итоге в казну сразу попадает НДФЛ по ставке 13%, если в качестве фактического получателя указано физическое лицо — налоговый резидент РФ.

Если же долей в иностранной компании прямо или косвенно владеет российское общество, и оно само заявляет себя в качестве лица, фактически получающего дивидендный доход из России, российский налог вообще может быть сведен к нулю. Для этого нужно только, чтобы участие российского общества в российской организации, выплачивающей дивиденды, было не менее 50% (а в полностью частных структурах косвенное участие составляет обычно долю, стремящуюся к 100%), и срок такого владения был не менее одного года.

Такая опция — раскрытие российского владения за ширмой иностранной компании и возможность применять национальный налоговый режим — сохранится в целом и после изменения международных соглашений. Получается, что повышение налоговых ставок в международных соглашениях не затронет закольцованные холдинговые структуры, где и конечный владелец, и источник прибыли находятся в России. И опять остается вопрос — а зачем нужно было пересматривать международные соглашения? Ведь «кольцевые» структуры оставляют возможность физического вывода денег за границу. И возвращение этих денег в Россию зависит только от желания владельца.

Но такую в общем-то благостную картину придется немного поправить: недавно была инициирована поправка в Налоговый кодекс, которая с 2024 года закрывает возможность применения налоговой ставки 0% на дивиденды для «кольцевых» корпоративных структур. Но если конечный владелец переведет доли в иностранной компании в личное имущество, он сможет по-прежнему выводить дивиденды, с которых будет удерживаться только НДФЛ по ставке 13% (либо 15% после обещанного в этом году повышения). В любом случае, такой подход работает вне зависимости от результатов пересмотра международных соглашений.

Кто пострадает от пересмотра

Остается только предполагать, кого же тогда должны затронуть изменения, которые российский Минфин так быстро смог «продавить» по отношению к маленьким европейским странам, столь охотно используемым для возвратных инвестиций в Россию. И ответ на этот вопрос оказывается неутешительным. Пострадают в первую очередь те бизнесмены, кто вложился в реальное присутствие в этих странах: наделил иностранные холдинговые компании реальным персоналом (зачастую переведя туда сотрудников из России), купив помещения и наладив оттуда реальное управление. Многие даже выбрали для себя эту страну для постоянного проживания, переехав туда, причем часто с семьей, и став там налоговым резидентом.

Все эти усилия, предпринятые для того, чтобы использовать не формальные, а реальные иностранные компании для управления бизнесом в России, окажутся в скором времени напрасными: новые ставки в размере 15%, предусмотренные международными соглашениями, будут удерживаться с российских дивидендов и процентов без оглядки на то, что их фактическим получателем действительно является резидент Кипра или Мальты. На полях следует отметить, что такие ставки для квалифицированных инвестиций абсолютно не типичны в международных соглашениях об избежании двойного налогообложения, которые заключаются на основе модели, разработанной ОЭСР.

Вместо эпилога?

В поисках ответа на вопрос «зачем» мы рано или поздно придем к следующему вопросу: нужны ли в России инвестиции? Если да, то в какое положение должны быть поставлены инвестиции частные? И не все ли равно в конечном счете, будет ли капитал для этих инвестиций предоставляться через Кипр, даже если у этого капитала российский источник происхождения? И почему российские бизнесмены, сменившие налоговую прописку, не могут на равных условиях инвестировать в РФ и рассчитывать на равные условия с такими же инвесторами, которые «заходят» в Россию через Финляндию, Германию и другие страны?

И еще один вопрос, возникающий на фоне создания внутренних российских офшоров в Калининградской области и на острове Русский (так называемых «Специальных административных районов»). Их привлекательность планируется повысить за счет того, что такие компании при выводе прибыли в другие государства (в том числе в офшоры) смогут удерживать только 5% налога у источника. Так почему мы не хотим, чтобы бизнес использовал европейские страны с благоприятным режимом, а вместо этого создаем свои офшоры, откуда разрешим выводить деньги под необременительный налог?

Автор: Игорь Шиков, адвокат, советник налоговой практики адвокатского бюро ЕПАМ

https://pro.rbc.ru/demo/5f7729319a79471b6feb83a5?from=newsfeed