Верховный суд (ВС) РФ подготовил проект обзора судебной практики по применению норм законодательства о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Документ конкретизирует, кто может иметь такой статус, описывает, как контролирующие лица должны обосновывать свою добросовестность, и устанавливает временные рамки возникновения их ответственности.

В 2016-2017 гг. единственная статья закона о банкротстве, посвященная субсидиарной ответственности, превратилась в целую главу. Законодатель расширил понятие контролирующего лица и раздвинул пределы судейского усмотрения при его определении. Кроме того, появилась норма, стимулирующая арбитражных управляющих искать и привлекать к ответственности реальных выгодоприобретателей, действовавших в ущерб кредиторам (им идет 30% средств, поступивших в результате исполнения судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности). Еще одно нововведение - это принцип смягчения ответственности номинальных директоров, если они укажут на реальных бенефициаров.

Вступление в силу этих поправок укрепило прокредиторскую направленность закона о банкротстве и позволило усилить борьбу со злоупотреблениями контролирующих должника лиц в предбанкротный период, сказала "Интерфаксу" юрист BGP Litigation Ольга Брайт. В свою очередь, курс на ужесточение ответственности бенефициаров привел к тому, что теперь под подозрение может попасть фактически любой связанный с должником человек, одновременно существенно выросли риски для имущества контролирующих лиц, отмечает советник адвокатского бюро ЕПАМ Вера Рихтерман.

Практика применения новых норм быстро расширяется. В январе-сентябре 2017 года в отчетах арбитражных управляющих, внесенных в "Федресурс" (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве, bankrot.fedresurs.ru), содержится информация о привлечении 842 контролирующих лиц к ответственности за нарушения в процессе банкротства, что в 2 раза больше, чем за аналогичный период 2016 года. Выросла и доля удовлетворенных судами заявлений: за три квартала 2017 года этот показатель составляет 22% от количества поданных заявлений, а за аналогичный период прошлого года их было 15%.

Новая практика традиционно порождает спорные вопросы правоприменения. Ответить на них призвано постановление пленума ВС "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве". "Интерфакс" ознакомился с проектом этого документа.

КАК ВЫГЛЯДИТ КОНТРОЛИРУЮЩЕЕ ЛИЦО

Статус контролирующего лица сопряжен с фактической возможностью давать обязательные для исполнения указания или иначе определять действия должника, вне зависимости от формально-юридических признаков аффилированности, устанавливает проект. Только на основании родства с людьми, входящими в состав органов управления, наличия доли в капитале, полномочий на совершение отдельных ординарных сделок или замещения должности главного бухгалтера или финдиректора признать контролирующим лицом будет нельзя.

Учредитель или совладелец считаются контролирующими, если они и связанные с ними лица могут распоряжаться 50% и более голосов при принятии решений общим собранием, а также если их голосов достаточно для назначения руководителя. Для признания контролирующим лицом достаточно одного из этих критериев.

ВС также презюмирует, что лицо является контролирующим, если оно получило актив должника по сделке или по цепочке сделок с фирмой-однодневкой либо по сделке, которая не отражает реальную операцию. При опровержении этой презумпции выгодоприобретатель должен доказать отсутствие конфликта интересов, включая отсутствие аффилированности, а также соответствие условий сделки обычаям делового оборота, поясняет партнер адвокатского бюро "Деловой фарватер" Павел Ивченков.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗИЦПРЕДСЕДАТЕЛЯ

Проект постановления сужает понятие контролирующего лица. Менеджеры, формально занимающие руководящие позиции, но не принимающие ключевые решения фактически, такого статуса иметь не будут. В этом случае ВС хочет откорректировать позицию ФНС, которая всегда подчеркивала, что к субсидиарной ответственности можно привлечь гораздо более широкий круг лиц: участников органов управления, главных бухгалтеров; финансовых директоров, родственников руководителей - только из-за должностей и положения, отмечает В.Рихтерман.

При этом ВС не собирается освобождать от ответственности номинальных директоров. Лицо, которое не занималось фактическим управлением, полностью передало эти функции по доверенности либо принимало ключевые решения по указанию другого лица (фактического директора), не утрачивает статус контролирующего. В этом случае номинальный и фактический директора несут субсидиарную ответственность солидарно. Однако проект напоминает, что номинальный директор сможет облегчить свою участь, если на основании его информации, недоступной независимым участникам оборота, удается установить фактического директора или его имущество.

ГРАНИЦЫ СУБСИДИАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Контролирующее лицо нужно привлекать к субсидиарной ответственности, если после наступления объективного банкротства из-за его действий или бездействия произошло существенное ухудшение финансового положения компании-должника, считает Верховный суд. Контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за него окончательно утрачена возможность проведения реабилитационных мероприятий по восстановлению платежеспособности. Если же речь идет о несущественном ухудшении положения должника, то контролирующее лицо можно привлечь к гражданско-правовой ответственности.

В каждом конкретном случае степень существенности негативного влияния будет определять суд. Нужно будет учесть, насколько сильно после того или иного воздействия изменилось финансовое положение должника, какую динамику приобрели показатели, характеризующие экономическую деятельность должника, и пр., следует из проекта постановления.

Эксперты отмечают неопределенность этого фрагмента в проекте. "К сожалению, документ не конкретизирует понятие "существенного вреда" и "существенного ухудшения финансового положения", хотя ранее некоторые попытки сделать это были отражены в письме налогового органа", - говорит В.Рихтерман (речь идет о документе №СА-4-18/16148@ от 16 августа 2017 года). По ее словам, здесь проект оперирует оценочными и общими категориями, позволяя контролирующему лицу защищаться от ответственности, обосновывая свои действиями обычным деловым риском.

О.Брайт в свою очередь обращает внимание на оценочные понятия, которыми проект оперирует в той части, где говорится об определении добросовестности контролирующих должника лиц ("стандарт управленческой практики с учетом масштаба деятельности должника", "разумность с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах"). По ее мнению, их использование может привести к формированию неединообразной практики.

В некоторых случаях размер вреда вообще нельзя определить исходя из конкретных операций, совершенных под влиянием того или иного лица, понимают авторы документа. В этом случае сумму взыскания с каждого бенефициара или менеджера можно определить пропорционально периодам их фактического контроля над должником, следует из проекта постановления.

РЕТРОСПЕКТИВА ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Верховный суд указывает в проекте, что с точки зрения привлечения к субсидиарной ответственности нельзя признать единственной предпосылкой несостоятельности последнюю сделку или операцию, которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения и появлению признаков объективного банкротства. Судам надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица или нескольких лиц, способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства, отмечает ВС.

По общему правилу такая проверка должна охватывать трехлетний период до возникновения объективного банкротства, но, как говорится в проекте, эта норма законодательства не исключают судебного контроля и для более отдаленных во времени событий. "[Не исключается] возможность привлечения контролирующего лица к иной ответственности за действия, совершенные за пределами названного трехлетнего периода, в том числе к ответственности, предусмотренной корпоративным законодательством (статья 53.1 ГК РФ, статья 71 закона об акционерных обществах, статья 44 закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.)", - говорится в проекте постановления.

В проекте постановления разбирается и проблема действий руководителя должника в тот момент, когда необходимо принимать решение, подавать или нет заявление о банкротстве.

Законодательство о несостоятельности устанавливает, что руководителя компании можно привлечь к субсидиарной ответственности, если он не подал заявление о банкротстве в течение месяца с момента возникновения признаков неплатежеспособности; ситуации, когда обращение взыскания на имущество существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника или если накопился трехмесячный долг по зарплате. Но менеджер может этого избежать, говорится в проекте постановления, если докажет, что сами по себе эти обстоятельства не свидетельствовали об объективном банкротстве, а он добросовестно пытался выправить положение, рассчитывал на преодоление временных финансовых трудностей в разумный срок и приложил для этого все усилия. Руководитель освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана было разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах, говорится в документе.

Освобождение от субсидиарной ответственности при исполнении экономически обоснованного плана - достаточно важное уточнение, которого нет ни в законе о банкротстве, ни в разъяснениях налогового органа, отмечает В.Рихтерман. По ее мнению, это пересмотр момента возникновения ответственности.

С другой стороны, предлагается расширить круг лиц, которых можно привлечь к субсидиарной ответственности, если заявление о банкротстве не подается в срок. ВС считает нужным распространить ее на лиц, знающих о финансовом состоянии должника и способных оказывать воздействие на управленческие решения. Они могли бы созвать собрание коллегиального органа, чтобы принять решение об обращении в суд, но не сделали этого, описывает возможную ситуацию В.Рихтерман.

ЗНАЧЕНИЕ ДОКУМЕНТА

Проект постановления получился детальным, системным и технически выверенным, считает партнер практики по разрешению споров Goltsblat BLP Олег Архипов. Если этот документ будет принят, все участники процесса и прежде всего кредиторы получат действенный инструмент защиты своих интересов, появится серьезный заслон против массовой практики злоупотреблений со стороны контролирующих лиц, когда имитация нормальной работы компании прикрывает ухудшающееся финансовое состояние должника, отмечает он.

Правда, при этом О.Архипов сомневается, что при текущей загруженности арбитражные суды смогут "переварить" и качественно реализовать свалившийся на них объем прав и обязанностей. Суд фактически превращается в орган следствия, который должен определить круг лиц, причастных к созданию ситуации неплатежеспособности должника, и их процессуальные роли, отмечает он.

Проект разъяснений не дает ответы на все вопросы, вызванные изменениями в законодательство о банкротстве, но задаст тон в рассмотрении споров по наиболее спорным статьям в части уменьшения размера субсидиарной ответственности номинального директора и привлечения к ответственности контролирующего лица, считает П.Ивченков. Разъяснение ряда спорных вопросов применения законодательства о банкротстве позволяет рассчитывать, что проект приведет к более эффективному применению института субсидиарной ответственности контролирующих лиц, говорит О.Брайт.

Автор - Алиса Штыкина, Интерфакс