Тенденции: Иск всем миром
«Коллективные иски» — эти слова пугают крупнейшие корпорации мира. В США они привели к разорению сотен компаний, выжившим они обходятся в миллиарды долларов. Познакомятся с ними и российские компании — им грозят иски от имени чуть ли не всей страны. Бизнес бьется за смягчение механизма, угрожая в противном случае перенести судебные издержки на потребителя
Сергей Титов
Все началось с США
нститут коллективных исков зародился в США. Потребители, пострадавшие от крупных компаний, смогли объединять свои требования, чтобы выступать единым фронтом и делить судебные издержки.
Чаще всего такие иски подаются из-за нарушения антимонопольного законодательства. Первые процессы в начале 1960-х были связаны со сговором о ценах на электрическое оборудование, рассказывает руководитель судебной практики Linklaters Константин Лукоянов, к ответственности (в том числе уголовной) были привлечены 29 корпораций и 45 человек, а общий штраф составил $1,9 млн. Но для главного ответчика — General Electric — это было только началом. Вслед за судебным решением муниципалитеты, приобретавшие оборудование, предъявили более 1500 исков к компании. В результате в 1964 г. General Electric была вынуждена урегулировать спор более чем с 1800 истцов, заплатив им $160 млн.
Групповые иски стали серьезной угрозой для американских монополистов. Многие дела заканчиваются мировыми соглашениями, отмечает партнер Herbert Smith Freehills Владимир Мельников, иначе по американским законам ответчикам грозит взыскание убытков в кратном размере. Например, с Philip Morris в 2007 г. были взысканы штрафные убытки на $79,5 млн, что в 97 раз превышало установленную судом компенсацию, вспоминает главный юрисконсульт «Газпром нефти» Борис Галеев. Впрочем, и внесудебное урегулирование дорого обходится американским корпорациям (см. инфографику).
Несмотря на риски для компаний, институт группового иска появился и в Европе. В 1994 г. — в Нидерландах, в 1995 г. — в Португалии, в 2001 г. — в Испании. В Германии механизм рассмотрения коллективных исков был разработан в 2002 г., в 2007 г. он появился в Италии, через год — в Дании и Болгарии. В феврале 2012 г. Еврокомиссия начала проводить консультации по выработке общих для стран ЕС правил коллективных исков.
Иск дошел до России
В России институт коллективных исков стал активно обсуждаться после того, как внедрить их призвал президент Владимир Путин в послании Федеральному собранию 12 декабря 2012 г.
В целом Арбитражный процессуальный кодекс предполагает механизм «коллективного иска», объясняет юрист «Хренов и партнеры» Алексей Долгов, но де-факто он применяется только в корпоративных правоотношениях и спорах, связанных с деятельностью на рынке ценных бумаг. Таких дел единицы, добавляет он.
А коллективные иски граждан в суды общей юрисдикции и вовсе возможны, лишь когда их инициируют местные власти, прокуратура, Роспотребнадзор и ассоциации защиты прав потребителей. У граждан, не занимающихся предпринимательской деятельностью, возможности обращения с исками в интересах группы лиц пока нет, замечает Долгов. Потребители могут лишь объединить однотипные иски в суде, рассказывал партнер White & Case Григорий Чернышов, но их требования будут рассматриваться по отдельности, другие люди уже не смогут присоединиться к этому процессу.
Частные иски редко используются в антимонопольных делах, признавал на ежегодной конференции «Ведомостей» «Антимонопольное регулирование в России» замруководителя Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Андрей Цыганов. Во многом это обусловлено неравным положением сторон спора, отмечал начальник правового управления ФАС Сергей Пузыревский в статье для журнала «Конкуренция и право». Зачастую нарушитель — экономически более сильный субъект, объяснял он, поэтому пострадавшему кажется, что полностью защитить свои права ему все равно не удастся.
В прошлом году Минюст подготовил законопроект, который предусматривал право общественных объединений обращаться в суд в защиту прав, свобод и законных интересов их членов и участников. Коллективные иски допускались по спорам о защите прав потребителей в таких сферах, как ЖКХ, долевое строительство, образование, здравоохранение, социальное и пенсионное обеспечение. В декабре прошлого года законопроект был внесен в Госдуму депутатами Михаилом Старшиновым и Отари Аршбой, принят в первом чтении, но дальше не продвинулся.
При этом ни в действующем законодательстве, ни в законопроекте Минюста не предусмотрены массовые иски от неопределенного круга лиц — истцы должны быть четко перечислены в заявлении в суд. Отсутствие такого механизма может приводить к судебной неопределенности, предупреждал Лукоянов: если судебное рассмотрение охватывает не всех потерпевших, возникает риск, что по схожим делам суды будут выносить разные решения.
Восполнить пробел должна была «дорожная карта» по развитию конкуренции и совершенствованию антимонопольной политики. В соответствии с ней необходимо подготовить проект закона, позволяющего неограниченному числу компаний и граждан подавать коллективные иски к нарушителям антимонопольного законодательства. Занимается разработкой этого документа специальная подгруппа правительственной комиссии по конкуренции и развитию малого и среднего предпринимательства. При обсуждении проблемы был подготовлен законопроект, который отличается от документа Минюста более жестким механизмом защиты коллективных истцов и создает более серьезные риски для компаний.
Иск от всей страны
В новом законопроекте предложено внедрить в России элементы американской системы opt-out: истец может представлять в суде интересы не только пострадавших клиентов компании, которые присоединились к процессу, но и всех потенциальных жертв. Например, иск может быть предъявлен от имени всех жителей города, если они прямо не заявят о своем нежелании судиться.
Судам проект разрешает не только взыскивать реальные убытки (доказанные пострадавшими), но и увеличивать их для компенсации упущенной выгоды (кратные убытки). По «дорожной карте» такой механизм должен появиться осенью 2014 г.
Наконец, в проекте предлагается разрешить юристам брать «гонорар успеха» (процент от выигранной суммы). Ранее Конституционный и Высший арбитражный суды выступали против такой практики, поэтому юрист, которому клиент не заплатил «гонорар успеха», не может рассчитывать на судебную защиту.
Проект разделил участников обсуждения на два лагеря. В поддержку высказываются многие адвокаты и консультанты — потенциальные организаторы исков. Против предложенного механизма — компании.
Проект вызывает опасения прежде всего у тех отраслей, которые связаны с потребителями, констатирует президент Объединения корпоративных юристов России (ОКЮР) Александра Нестеренко: банковской, страховой, строительной, телекоммуникационной, ритейла, нефтегазовой, энергетики, любого производства товаров и услуг. Меньшие риски для сектора b2b, отмечает Галеев, но в определенных случаях могут пострадать монополисты. Нефтяные компании несут риски средние и ниже средних, считает он, массовые иски могут быть предъявлены к ним из-за загрязнения окружающей среды и причинения вреда гражданам. Могут быть и иски из-за нарушения закона о конкуренции, признает Галеев, но в этом случае потенциальные убытки отдельных граждан обычно столь малы, что им нет смысла идти в суд даже в составе группы.
Система opt-out универсальна, говорил на конференции Лукоянов: защищается наиболее полный круг лиц. А решение в пользу определенного круга лиц будет иметь силу для остальных пострадавших, объяснял он. Модель opt-out проста, согласен юрист Norton Rose Fulbright Андрей Панов: от потенциальных истцов не требуется совершать какие-то активные действия, поэтому набрать истцов намного проще.
Нельзя заимствовать систему из США, пишет в ведомственном издании ФАС советник АБ ЕПАМ Анна Нумерова: в отличие от России там действует доктрина прямого покупателя — иск за ценовой сговор могут предъявлять только прямые, а не косвенные покупатели. В российском же законодательстве при последующих перепродажах возможны иски от всей цепочки покупателей, пишет в журнале «Конкуренция и право» консультант «Каменская и партнеры» Наталья Пантюхина. Все участники цепочки НПЗ — мелкий опт — заправочная станция — потребитель в конечном итоге могут подать иски к заводу, приводит она пример.
Возникает угроза взыскания убытков, размер которых определяется только количеством потенциальных членов группы, предупреждает Нумерова. В некоторых отраслях, таких как ЖКХ, система opt-out может привести к тому, что по каждому иску будет 150 млн истцов — все население России, беспокоился на конференции Цыганов.
Минимальную инициативу пострадавший все же должен проявить, считает Пузыревский: можно указать в законе, что возмещение убытков получают только те, кто обратился в суд с коллективным иском или присоединился к нему до окончательного судебного решения.
Opt-out косвенно поощряет тяжбы с большим количеством истцов и, следовательно, огромной суммой взысканных убытков, что может довести ответчика до банкротства, признает юрист «Хренов и партнеры» Светлана Юдина.
Короли шантажа
Есть еще одна сторона, заинтересованная в том, чтобы истцов было много, а иск — как можно дороже. Это адвокаты, которым проект разрешает брать «гонорары успеха».
Как правило, коллективные иски инициируют и подают от имени пострадавших адвокаты, финансирование процесса чаще всего на них и ложится. Эти инвестиции могут с лихвой окупиться: в случае победы юристы получают до 40% от суммы выигрыша, приводил данные директор дирекции по правовым вопросам «Газпром нефти» Роман Квитко. «Гонорар успеха» станет своего рода «судебным налогом», предупреждает вице-президент группы МТС по корпоративным и правовым вопросам Руслан Ибрагимов, только выплачивать его бизнес будет не государству, а адвокатам.
Есть риски шантажа компаний со стороны адвокатов, которые будут угрожать исками, чтобы заключить мировое соглашение и получить крупное вознаграждение, беспокоится Цыганов.
Стремление получить необоснованную выгоду стимулирует адвокатов подавать фиктивные коллективные иски, уверен Ибрагимов. В США в 2008 г. было рассмотрено дело в отношении адвокатов, обвинявшихся в сговоре с целью подкупа истцов по групповым искам и добивавшихся существенных выплат по мировым соглашениям, вспоминает Нумерова. На мировые соглашения с истцами компании вынуждены идти из опасений многолетних судебных процессов даже в случае неосновательного иска, сетует Квитко. Американская модель даже необоснованный коллективный иск превращает в серьезную угрозу, считает Галеев.
Риски искусственного увеличения сумм исковых требований и злоупотреблений существуют, признает руководитель антимонопольной практики юрфирмы Art de Lex, основной автор законопроекта Ярослав Кулик (член рабочей подгруппы). Можно разрешить суду уменьшать гонорар адвоката, предлагает он.
«Гонорар успеха» возможен, а его размер может быть закреплен в законе, считает Пузыревский. Это позволит защитить интересы коллективных истцов от юристов, которые захотят забрать 90% выигрыша, поддерживает инициативу Панов, и создаст гарантии оплаты адвокатов.
Сплошное разорение
При выплате кратных убытков сумма возмещения определяется приблизительно и может превышать размер реальных потерь, отмечает Нумерова: это противоречит Гражданскому кодексу.
Кратные убытки наряду с уже существующими оборотными антимонопольными штрафами станут еще одной карательной санкцией для нарушителей. В первую очередь это ударит по более уязвимым небольшим и средним компаниям, считает Ибрагимов: часть компаний покинет рынок. 65% монополистов в реестре ФАС — как раз средние предприятия. У крупных компаний гораздо большие возможности для судебной защиты, согласен Квитко, но для малого бизнеса такой процесс — очень серьезный риск.
В США групповые иски привели к разорению целой отрасли, говорил Квитко: истцы уничтожили асбестовую промышленность. В 1982 г. объявил себя банкротом асбестовый гигант Johns Manville Corporation, которому вменялось сокрытие информации о вреде асбеста. В США примерно треть компаний, против которых подаются коллективные иски, становятся банкротами, приводит данные ОКЮР.
Общие расходы американских компаний по групповым искам составили в 2011 г. 1,66% ВВП (данные US Chamber Institute for Legal Reform). Для сравнения: в еврозоне — 0,63% ВВП. Но помимо прямых потерь есть еще и косвенные, предупреждают корпоративные юристы. Компании, опасаясь преследования, снимают продукты с рынка, отказываются от инноваций, рассказывал на конференции Квитко, в наибольшей степени от этого страдает фармацевтический бизнес. В США за 5-10 лет предприятия потратили на защиту от исков на 20-30% больше средств, чем на НИОКР, отмечает Ибрагимов.
Последствия для компаний и объем злоупотреблений оказались столь масштабными, что в США применение коллективных исков начали ограничивать. Еще в 2003 г. расходы компаний на суды были существенно выше — 2,2% ВВП. С 2008 по 2010 г. число исков сократилось в результате изменения американского законодательства на 50%, приводил данные Квитко.
Но отказываться от этой системы США не собираются, говорит Галеев: причина — в правовой системе страны. Частный истец во многих случаях выполняет функции, которые в европейской (и российской) системе выполняют государственные органы: обеспечивает работу публичных норм, объясняет он. И в России, и в Европе конкурентное право реализовывалось до недавнего времени преимущественно усилиями антимонопольных органов, отмечает координатор экспертного направления ОКЮР Елена Войниканис, частные же иски являются скорее исключением, чем правилом.
Европейский механизм opt-in (истцом может быть только лицо, прямо заявившее о присоединении к процессу) существенно снижает риски, считает Нумерова. А запрет «гонорара успеха» и принцип «проигравший платит» позволяют избежать необоснованного раздувания группы истцов и, соответственно, суммы их требований, говорит Галеев. Элементы opt-out можно распространить на иски по нематериальным требованиям, предложил Квитко.
Это соответствует существующему законопроекту, утверждает Кулик, рабочий документ в целом основан на системе opt-in с применением в установленных законом случаях американской модели.
Судебная перспектива
Необходимо связать работу по реализации «дорожной карты» с законопроектом Минюста, считает Кулик, как это будет технически сделано — решат ведомства и правительство. Официально Минюст не отвечал на предложения рабочей подгруппы, добавляет он.
Минюст проводит консультации с рабочей подгруппой, сообщил представитель ведомства, как будут взаимоувязаны между собой два проекта, пока не решено. Проект рабочей группы официально на согласование в Минэкономразвития не поступал, заявил представитель министерства. «Единой позиции нет», — признал Цыганов. На скорое принятие закона рассчитывать не приходится, считает он: «Введение механизмов коллективного иска — тема не нескольких месяцев, а нескольких лет».
Польза групповых исков для защиты конкуренции тоже не очевидна, утверждает бизнес. Исследования американских экономистов свидетельствуют, что классовые иски не сильно помогают предотвращать нарушения, настаивает Галеев. По картельным делам цены почти не снижаются, в лучшем случае — временно до 10%, приводит он пример. Табачные компании, выплатившие по искам о вреде здоровью миллиарды долларов, фактически переложили затраты в цену товара, утверждает Галеев. Вопрос, насколько механизм коллективных исков способствует конкуренции, а не шантажу, остается открытым, признал и Цыганов. Это очень мощное и острое оружие, беспокоится Ибрагимов.
Вряд ли коллективные иски станут массовым явлением, считает руководитель судебной практики компании DLA Piper в России и СНГ Ярослав Мошенников: собрать 20 человек (минимальное число для признания иска групповым), которые одновременно решили бы подать иск, нелегко. Разве что при техногенных авариях и катастрофах, предполагает он. Пока в России госкапитализм, перспективы внедрения института коллективных исков близятся к нулю, соглашается управляющий партнер «Корельский, Ищук, Астафьев» Андрей Корельский, это будет удар государства по самому себе. Ведь наибольшие потери от таких исков понесут крупные госкорпорации и госкомпании, объясняет он.
Государство заинтересовано в таком механизме, спорит Нумерова, он может стать эффективной превентивной мерой, если соблюсти баланс интересов потенциальных истцов и ответчиков. Если потенциальный правонарушитель будет понимать, что последствием антимонопольного нарушения может стать иск от огромной группы потерпевших, то он тысячу раз подумает, прежде чем допустить нарушение, объясняет Чернышов. Кроме того, коллективный иск является самым эффективным механизмом борьбы с картелями, добавляет Лукоянов. Главное при выстраивании конструкции группового иска — стремиться к тому, чтобы он из средства защиты прав не превратился в инструмент шантажа и обогащения недобросовестных адвокатов и не приводил к банкротству ответчиков, призывает Чернышов.
