Как уточнение санкций США скажется на российском бизнесе
Недоверие к России будет расти, считают опрошенные юристы и банкиры
Уточненные санкционные списки – это не расширение санкций, а борьба со схемами их обхода, говорится в пояснении к решению Офиса по контролю за иностранными активами (OFAC) минфина США. В них «дочки» компаний, ранее оказавшихся под санкциями, а также люди, близкие к лицам из санкционных списков.
В черном санкционном списке (Specially Designated Nationals, SDN) появилось 11 новых лиц, среди которых сын Бориса Ротенберга Роман, бывший партнер Геннадия Тимченко в Gunvor и бывший совладелец трейдера «Сургутэкс» Петр Колбин, сын Виктора Януковича Александр и украинский магнат Сергей Курченко, объявленный в международный розыск. С этими людьми и с 15 компаниями, пополнившими этот список (см. врез), американским компаниям и гражданам запрещено любое взаимодействие.
Менее жесткий секторальный список (Sectoral Sanctions Identifications, SSI) пополнило более 30 компаний, среди которых дочерние структуры ВЭБа – Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ), «ВЭБ-лизинг», «ВЭБ капитал», Корпорация развития Северного Кавказа, Российское агентство по страхованию экспортных кредитов и инвестиций (ЭСКАР), Росэксимбанк, Фонд развития Дальнего Востока. А также «Роснефти» – «РН-Юганскнефтегаз», Rosneft Finance, Rosneft Trading, «Нефть-актив», подконтрольный «Роснефти» Всероссийский банк развития регионов.
Для каждой из этих компаний отдельно указывается, под какую директиву она попадает, запреты соответствуют санкциям их материнских компаний. Например, запрещено предоставлять финансирование РФПИ на срок более 30 дней (как и ВЭБу). Rosneft Finance – более 90 дней, запрещено продавать ей оборудование, технологии и услуги для разведки и добычи на арктическом шельфе, глубоководных участках и сланцевых месторождениях.
Минфин США поясняет, что действующие ограничения запрещают гражданам США или лицам, находящимся в США, совершать все сделки с Крымом. Но иногда в документах по таким сделкам опускаются упоминания Крыма или крымских адресов. Это было выявлено в сообщениях системы SWIFT. Во внешнеторговых документах крымские компании иногда называют российскими, что вводит в заблуждение американских партнеров.
Наиболее очевидный способ обхода санкций для российских компаний, попавших в санкционные списки, – обращение к услугам компаний, которые в эти списки не попали, рассуждает доцент ИГСУ РАНХиГС Кира Сазонова. Так, представитель французской компании рассказывал, что вскоре после того, как они сообщили контрагентам в России, что из-за санкций не смогут поставлять оборудование, к ним обратилась новая компания, знакомая с их расценками и условиями, но никак не связанная с подсанкционной, писала FT.
Пополнившие санкционные списки компании поспешили сообщить, что на их деятельности это не отразится. РФПИ в силу своей деятельности не привлекал и не привлекает финансирования в США, а инвестирует собственные средства, говорится в заявлении РФПИ. На работе ВЭБа и его подразделений решение не отразится, отмечает представитель госкорпорации.
Сотруднику иностранной компании неизвестны попытки запрещенных поставок: компания, желающая поставить нефтегазовое оборудование или оказать нефтесервисные услуги в России, подает заявку в органы власти своей страны, и если она получила сертификат, то может использовать оборудование на незапрещенных типах проектов.
Раз санкции введены отдельно против «дочек», значит, через них пытались получить кредиты, рассуждает председатель совета директоров «МДМ банка» Олег Вьюгин. Никакие банки расчеты в пользу «дочек» «Роснефти» и так не проводили – все настолько дуют на воду в сделках с Россией и так досконально все проверяют, что представить такую транзакцию было бы невозможно, не согласен топ-менеджер глобального инвестбанка. И в любом случае: если компанию отрезают от фондирования на глобальных рынках, привлечь сопоставимую сумму через сомнительные схемы «дочек» просто невозможно, подчеркивает инвестбанкир.
Нельзя сказать, что санкции значительно усилились, говорит партнер ЕПАМ Михаил Казанцев. Санкционное законодательство США предполагает, что дочерняя компания, которая на 50% принадлежит лицу, находящемуся под санкциями, попадает под те же ограничения, что и владелец, объясняет партнер Herbert Smith Freehills Алексей Панич. Теперь эти компании просто поименованы для исключения сомнений или неправильного толкования, резюмирует Казанцев. Ситуация для «дочек» «Роснефти» и ВЭБа ухудшается – если раньше их контрагенты могли сделать вид, что совершают сделки с компаниями, на которые не распространяются ограничения, то сейчас такое будет невозможно, отмечает Панич.
Хотя новые запреты и не вводятся, но решение OFAC может осложнить работу как попавшим под санкции компаниям, так и в целом российским банкам, полагает Вьюгин. Уже сейчас банки сталкиваются с огромными трудностями при привлечении кредитов в долларах или при размещении еврооблигаций, то же самое с лимитами по торговому финансированию, а теперь недоверие к российским компаниям усилится, считает он. Эффект от расширения санкций больше не юридический, а имиджевый – чем больше компаний в санкционном списке, тем меньше желания работать с Россией в принципе, замечает Панич. Это очередной политический сигнал. «Мы вас держим на крючке и позицию свою не поменяли; не расслабляйтесь», – полагает собеседник «Ведомостей» в инвестбанке.
«Роснефть» собралась оспаривать санкции в суде. В компании создается система учета потерь от незаконных санкций с зачислением их на внебалансовый счет. В дальнейшем сумма потерь будет предъявлена к возмещению в судебном порядке, говорится в пресс-релизе. Санкции скорее политическое, а не юридическое средство воздействия, но именно юридический способ противостояния им весьма перспективен, считает Сазонова.
Екатерина Мереминская, Маргарита Папченкова