Свобода договора и пределы диспозитивности в гражданском праве
Одним из наиболее обсуждаемых юристами в ноябре документов стал проект постановления Пленума ВАС РФ «О свободе договора и ее пределах». Мы попросили экспертов оценить позитивные и негативные тенденции проекта этого постановления, а также роль, которую оно способно сыграть для последующей судебной практики.
Дмитрий Степанов, партнер Адвокатского бюро ЕПАМ, адвокат, кандидат юридических наук:
— Разработка подобного постановления — целый этап в развитии российского договорного права, и следует говорить об этом именно так, без излишнего пафоса. ВАС РФ сделал заявку на решение застарелой проблемы, которая не была исправлена ни при принятии первоначальной версии ГК РФ в середине 1990-х гг., ни в рамках недавней ревизии ГК РФ. Хотя именно эта проблема является ключевой для создания по-настоящему частного права. До тех пор пока свобода договора не станет основой основ при разрешении любых договорных споров в судах, мы и дальше будем наблюдать картину, столь типичную для нашей судебной практики, — признание все и вся недействительным или не подлежащим судебной защите.
В целом проект заслуживает всяческой поддержки, поскольку нацелен на корректировку чрезмерно императивного подхода к толкованию договора, сложившегося в российской судебной практике. К сожалению, проекту впору дать название не «О свободе договора и о ее пределах», а скорее «О понятии императивных норм закона в сфере регулирования договорных отношений». Боюсь, что в той редакции, в которой он был представлен на обсуждение, проект окажется не способным переломить крайне негативное отношение нижестоящих судов к защите договоренностей сторон, особенно договоров между коммерсантами. В связи с этим я бы обратил внимание на следующие моменты.
Во-первых, я бы предложил пойти дальше и без лишних оговорок во вводном пункте явным образом сформулировать правило, что для всех предпринимательских договоров норма, если из ее содержания или телеологического толкования не следует иного, признается диспозитивной. Более того, если в рамках судебного спора между предпринимателями одна из сторон заявляет, что соответствующая норма является императивной исходя из целей ее введения, но этого не следует из буквального содержания текста закона, такая сторона должна обосновать цели, ради которых такая норма подлежит квалификации как императивная. Напротив, для двух других категорий договоров — между гражданами и между гражданами и предпринимателями (потребительских договоров), — арбитражный суд может по своему усмотрению установить целеполагание, заключенное в такой норме, и применить соответствующие последствия в отношении договора или отдельных его условий.
С учетом неопределенных перспектив арбитражного правосудия в России и неясностей с кадровым составом будущего судейского корпуса, который будет разрешать сложные экономические споры на уровне высшей судебной инстанции, я бы предложил уважаемым коллегам из ВАС РФ зафиксировать данное положение (об общей диспозитивности норм договорного права в предпринимательских договорах) в совершенно четких и не допускающих двоякого толкования или отступлений терминах, а именно: стоит указать те презумпции, которыми должны руководствоваться суды при рассмотрении соответствующих споров. Для предпринимательских отношений подобная презумпция станет лучшим наследством, за которое все мы будем благодарны ВАС РФ долгие годы!
Во-вторых, чрезвычайно опасно давать право нижестоящим судам толковать явно диспозитивные нормы как императивные. Так, в тексте п. 3 проекта указывается, что если в норме, регулирующей права и обязанности сторон по договору, нет очевидно выраженного запрета его сторонам устанавливать условие, отличное от предусмотренного в данной норме, то она может быть применена судом как императивная независимо от того, содержится или не содержится в ней указание на возможность предусмотреть иное соглашением сторон, если суд установит, что исходя из целей законодательного регулирования содержащееся в ней правило обеспечивает защиту охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т.д.) либо императивность нормы вытекает из существа договора.
Подобный подход был бы уместен для договоров между гражданами и для потребительских договоров, но абсолютно неприемлем в предпринимательских отношениях. В противном случае коммерсанты не могут быть уверены, окажутся ли в дальнейшем их договоренности защищенными, а законодатель будет вынужден перегружать нормативный текст оговоркой «при этом стороны вправе установить своим соглашением иное». По сути, данное разъяснение лишает практического смысла разъяснение, содержащееся в п. 4 проекта. Полагаю, что правила абз. 1 п. 3 проекта должны быть сужены и распространяться лишь на договоры между гражданами, а также потребительские договоры.
Еще один момент. В п. 8 проекта указывается, что положения специальных законов и иных правовых актов, регулирующих соответствующие отношения, обладают приоритетом перед общими нормами ГК РФ об обязательствах и договорах, а также об отдельных видах договоров лишь при условии, что они приняты в соответствии с ГК РФ и его положения допускают возможность установить иное регулирование законом или иными нормативными актами. Однако из данного пункта не ясно, каким именно образом ГК РФ должен устанавливать подобное «иное» регулирование. Скорее всего, разработчики проекта имели в виду прямую оговорку о возможности регулирования тех или иных положений в специальном законе, которая часто встречается, например, в гл. 4 ГК РФ, касающейся юридических лиц.
Между тем, учитывая многообразие правоотношений, вполне вероятно, что подобная прямая оговорка будет включена далеко не во все положения ГК РФ, которые в действительности могут быть изменены в специальном законодательстве (как далеко не во всех диспозитивных нормах ГК РФ содержится оговорка «если иное не установлено договором»). В итоге на практике может возникнуть следующая проблема: в специальном законе в ГК РФ прямой оговорки о необходимости урегулирования того или иного вопроса нет, однако тот или иной вопрос тем не менее требует иного (отличного от ГК РФ) регулирования. Возникнет множество споров о том, как следует урегулировать данные отношения по смыслу ГК РФ, притом что в самом ГК РФ ничего не будет сказано напрямую. Правоприменителям придется додумывать то, чего нет буквально в ГК РФ, но якобы должно быть исходя из смысла, придаваемого прочтению его отдельных положений, в результате ранее заключенный договор лишится правовой защиты.
Правильным, на мой взгляд, было бы либо вовсе исключить из проекта п. 8, либо скорректировать его таким образом, чтобы вопрос о соответствии специального закона ГК РФ исследовался лишь в том случае, когда в ГК РФ есть прямая отсылка к специальному закону, а не во всех ситуациях, когда воображение позволяет домысливать то или иное положение, как если бы оно было указано в ГК РФ или по «смыслу ГК РФ».
В любом случае, если проект ВАС РФ будет принят, то по значимости содержательных изменений, заключенных в этом небольшом судебном акте, он превзойдет многие десятки и сотни страниц законодательного текста, в том числе так жарко обсуждавшегося в ходе недавней реформы ГК РФ. Очень хочется надеяться, что ВАС РФ успеет провести подобные новации, пока у него есть такие возможности.
