В последние несколько лет ответственность членов совета директоров, контролирующих лиц компаний возросла многократно. Судебная практика с каждым новым решением ВС РФ усиливает давление на руководство компаний, как государственных, так и частных. Одним из инструментов, который в западной практике применяется для защиты высшего менеджмента компаний от претензий третьих лиц, является так называемое D&O-страхование (directors and officers liability insurance). Если раньше участники российского делового оборота воспринимали его как некий модный, но экзотический инструмент, то сейчас они пришли к пониманию, что это потенциально серьезный фактор защиты директоров от претензий со стороны самого общества, его акционеров, со стороны государства и третьих лиц. Увы, к такому пониманию так и не пришел российский законодатель: подобный вид страхования находится вне рамок российского права.
На Петербургском международном юридическом форуме вопросам необходимости дополнительного регулирования (или отмены существующих ограничений), что позволит без опасений на практике использовать механизмы D&O-страхования, была посвящена отдельная сессия. [...]
Риски страхователя гораздо выше рисков страховщиков
С точкой зрения страховых компаний на D&O-страхование мы ознакомились. А что же страхователи? Какие возникают риски у компании как страхователя по D&O? Прежде всего, риск неполучения страховой выплаты. Хотя справедливости ради заметим, что в судебной практике нет дел, связанных с обращением с иском к страховщику о выплате соответствующей страховой суммы, но тем не менее риски есть. Прежде всего, потому, что в Гражданском кодексе такого вида страхования нет. Проблема квалификации влечет неопределенность в корректном определении применяемых норм ГК РФ при структурировании D&O. Существует и риск признания такого рода договора страхования ничтожным, и из него вытекает возможность отказа в выплате страхового возмещения. Ну и наконец, налоговое законодательство не позволяет относить страховые взносы по D&O к экономически обоснованным расходам и учитывать их в налогооблагаемой прибыли. Налицо необходимость подготовки изменений в законодательство, потребность в актуальной судебной практике и разъяснениях регулятора.
Более того, до сих пор доктриной не определено, что такое D&O-страхование имущественной ответственности, договорной, финансового риска? Ответа нет.
Один из спикеров, Аркадий Краснихин, партнер АБ ЕПАМ, признался, что, скорее, поддерживает позицию, согласно которой в данном случае мы имеем дело с договорной ответственностью.
Обоснование следующее. Неважно, есть ли между членами исполнительных органов, совета директоров и собственно обществом письменный договор или нет: отношения между ними чрезвычайно похожи на оферту и акцепт. Действительно, когда претендент на место в органах управления соглашается его занять, то он берет на себя соответствующие обязанности действовать разумно и добросовестно, чего общество от него и ждет. Значит, фактически они заключают между собой договор. Но, еще раз повторимся, доктрина о правовой природе договоров D&O-страхования молчит. Из чего вытекает уникальность положения института D&O-страхования в российской реальности - из того, что институт есть, в нем задействованы страховые компании, крупнейшие корпорации, а регулирования не то чтобы нет - нынешнее регулирование противится его существованию. Удивительно не только то, что институт существует, но и то, что суды его поддерживают. То есть суды фактически игнорируют прямой запрет закона. [...]
автор: Михаил Аносов, ЭЖ-Юрист.
опубликовано: «ЭЖ-Юрист» №21 (1072) 2019.
