“Ъ” поговорил с топовыми представителями российского рынка юридических услуг о законодательных изменениях, повлиявших на судебную практику текущего года, тенденциях в области экономических споров и спросе клиентов на комплексную защиту.

Денис Архипов, партнер, соруководитель судебно-арбитражной практики АБ ЕПАМ:

—В последний год под влиянием экономических и административных факторов правоотношения в бизнесе обострились. Расскажите, какие типы корпоративных и коммерческих конфликтов определили тенденции в спросе клиентов на судебные споры. Что изменилось в судебных спорах за этот период?

— В начале пандемии было ощущение, что грядущий кризис будет особенным и принесет юристам какие-то совершенно новые, незнакомые вызовы. Однако последние полтора года показали, что ситуация в целом развивается предсказуемо, созвучно прошлому опыту. Крупный бизнес продолжает функционировать в своей парадигме, пройдя пандемию без сильных потрясений. Основной удар на себя принял малый и средний бизнес, однако здесь, как правило, речь не идет о крупных судебных конфликтах.

Я бы выделил несколько моментов, которые встречаются в нашей практике. Во-первых, налицо конкуренция судебных споров с уголовным производством: следователь и прокурор все чаще играют роль полноправных участников бизнес-конфликтов, у каждой стороны наготове в портфеле заявление о совершенном факте мошенничества с отметкой о регистрации. Редко встретишь не обремененный клубком уголовных дел корпоративный конфликт, особенно уровня bet-the company situation, когда на кону — существование компании или сохранение контроля над ней.

Во-вторых, в коммерческих конфликтах все чаще появляется новый участник — государство в том или ином статусе: регулятор, профильное министерство, банк с государственным участием, и здесь очень важно найти общий язык, чтобы защитить доверителей.

—Какой запрос сейчас существует у клиента? Усиливается ли, по вашему мнению, спрос клиентов на комплексную защиту — стремление доверить юридической фирме не только поручения по конкретным судебным спорам, но и решение комплексных задач, предполагающих разработку общей стратегии досудебной и судебной защиты его интересов? Почему?

— Базово любой клиент всегда ищет справедливости, восстановления нарушенных прав. Если «препарировать» этот запрос на составляющие, то клиенты готовы оплачивать уникальную экспертизу, которая способна дать реальную ценность в виде практического результата. Процесс ради процесса сейчас никому не нужен. В последнее время мы очень редко встречаемся с запросом на стандартизованную юридическую работу, такие вопросы клиенты успешно закрывают своими силами либо при помощи нишевых юридических фирм.

Все чаще клиентам требуется помощь, как сейчас модно говорить, в «специальных ситуациях»: конфликтах, предполагающих вовлечение юристов из разных практик, с разной специализацией — например, когда «военные действия» ведутся одновременно в российских судах и за рубежом, а также в кабинете следователя и прокурора.

Здесь стоит отметить тенденцию к появлению на рынке все большего количества игроков, желающих протянуть руку помощи той или иной стороне конфликта. По факту это выливается в покупку доли потерпевшего с огромным дисконтом под обещание разделить будущую прибыль после вычета всех расходов «на войну». Как говорится, скупой платит дважды. В свою очередь, репутация, жесткие требования Закона об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката исключают такую ситуацию в модели «доверитель—поверенный».

—С точки зрения судебной практики чем вам особенно запомнился текущий год? Какие ключевые изменения законодательства и знаковые споры кажутся вам наиболее важными с точки зрения их влияния на практику арбитражных судов?

— На мой взгляд, нельзя оценивать текущий 2021 год в отрыве от предыдущего, когда нас настиг «черный лебедь». С точки зрения изменений закона это мораторий на банкротство, даже шире — меры господдержки, которые позволили избежать лавины банкротств в прошлом году. Опасения, что мораторий лишь отложит волну банкротств, пока не оправдались: по итогам первого полугодия 2021 года количество введенных процедур банкротства оказалось почти на 20% меньше, чем в докризисном 2019 году.

С точки зрения судебной практики я отмечу не конкретное дело, а упорядоченный Верховным судом механизм субординации требований кредиторов, который дал возможность понижать очередность удовлетворения требований отдельных кредиторов, аффилированных с должником. Еще два года назад такие требования выглядели внешне безупречно и предоставляли бенефициару должника уникальную возможность управлять процедурой банкротства, вопреки интересам добросовестных кредиторов.

—Какой спор или группу споров из собственной практики 2021 года вы можете отметить в качестве значимых?

— Я бы выделил, скажем так, новую подкатегорию споров — это корпоративные споры, усложненные семейным элементом: бракоразводным процессом или наследством. Коронавирус, который становился причиной смерти бенефициаров бизнеса, равно как и завершение жизненного пути по естественным причинам, дал начало нескольким крупным корпоративным конфликтам за последний год. Везде мы наблюдаем, что после смерти бенефициаров остается запутанный клубок неурегулированных отношений с партнерами, супругой, гражданской женой и наследниками. Как юрист, я бы настоятельно рекомендовал предпринимателям задумываться о смерти при жизни. Тем более что в этом году в законодательство ввели долгожданный институт прижизненных личных фондов. Это рабочий институт, который тем не менее требует тонкой настройки в плане налогообложения. Соответствующий законопроект сейчас разрабатывается в Минфине.

Еще один интересный кейс из практики — это защита интересов наших коллег, консультантов IMC Montan, в весьма значимом для индустрии консалтинговых услуг деле.

Суть конфликта заключалась в попытке привлечь внешнего консультанта к ответственности за действия заемщика. Нам удалось доказать невиновность консультанта. А вот в случае проигрыша мог быть создан опасный прецедент, позволяющий банкам перекладывать свои коммерческие риски на консультантов.

Юлия Карапетян, Коммерсант, "Юридический бизнес". Приложение №175 от 28.09.2021, стр. 2