В день конференции я общался с одним человеком, очень сведущим в области антимонопольного права. Он меня спросил: какая у тебя тема? Я отвечаю: согласованные действия. Он на меня посмотрел и говорит: о чем же ты будешь рассказывать — «мы похоронили этот состав». Это почти правда, потому что в составе согласованных действий появился главный отличительный критерий — публичное заявление, из которого участникам соглашения становится известно о действиях конкурента. Это сократило число дел в разы. Но они существуют, пусть и исчисляются десятками.

Я предлагаю проанализировать дело, которое уже проверялось судом. И мы увидим, как бы его рассмотрела Еврокомиссия и как к нему подошел российский суд. Это позволит посмотреть на возможные перспективы развития судебной практики.

Почти во всех делах главным становилось доказывание параллелизма действия компаний. Согласованность доказывалась через многократное повторение компанией действий конкурента. Либо доказательства были основаны на том, что компании осуществляют постоянный мониторинг цен друг друга и потом устанавливают одинаковую цену вне зависимости от финансового результата.

Анализируемое дело было возбуждено УФАС по ХМАО. Автозаправочные станции Сургута устанавливали цены, ориентируясь друг на друга. Публичным заявлением было признано размещение цен на стелах при АЗС. Антимонопольный орган, по мнению его сотрудников, обнаружил синхронность действий: сначала цена устанавливалась одной АЗС, потом под нее равнялись другие. ФАС обнаружила, что у заправок разные поставщики — и, следовательно, различаются себестоимость и условия продажи бензина. Антимонопольный орган сослался и на то, что заправки подтвердили, что ориентируются на цены конкурентов. И в итоге вынес обвинительное решение.

Я не разбираю, насколько обоснованно решение антимонопольного органа, так как не видел материалов. Интересен другой вопрос: на что бы посмотрел европейский антимонопольный орган? В договоре о функционировании ЕС существует ст. 101, которая запрещает согласованные действия или практики, негативно влияющие на конкуренцию. Еще в конце 60-х гг. XX в. в Еврокомиссии был сформулирован принцип: параллельное поведение не может признаваться доказательством согласованности, так как нельзя лишить компании права приспосабливаться к поведению конкурентов. В дополнение к синхронности действий должен быть доказан и обмен информацией между компаниями, на основе которого они совершают эти синхронные действия. Если нет возможности доказать обмен информацией, то параллельное поведение может стать доказательством нарушения, только если согласованность является единственным правдоподобным объяснением параллельных действий. Этот принцип в конце 90-х был ужесточен — акцент был сделан именно на обмене информацией, факт синхронности действий отошел на второй план.

Само по себе установление АЗС одинаковых цен с оглядкой на конкурентов европейский антимонопольный орган не счел бы доказательством нарушения. Модель следования за ценовым лидером по своей сути не является антиконкурентной. Это форма конкуренции, реакции на изменение обстановки.

При рассмотрении этого дела важно обратить внимание на факт публичного заявления. Напомню: это новелла российского законодательства. Почему в европейской практике такое заявление не считается информационным обменом? Потому что в ЕС судят за активное действие. Кто-то передает мне информацию, я совершаю действия по ее принятию (участвую во встречах, читаю адресованные мне письма и т. д.) и в дальнейшем руководствуюсь ею при осуществлении хозяйственной деятельности. В случае с публичным заявлением ситуация иная. Компания что-то опубликовала, гендиректор где-то высказался, и из-за этого конкуренты вынуждены отказываться от самой возможности изменений в работе — например, от повышения цены. Иначе им грозят претензии ФАС, если выяснится, что они изменили свою политику вслед за конкурентом, а затраты у них остались прежними. То есть компания, которая первой делает публичное заявление, ставит других в неконкурентные условия, лишает их права ориентироваться на себя. При этом в законе отсутствует разъяснение, что такое публичное заявление.

Мне представляется, что публичное заявление должно содержать информацию о планируемом поведении, а не о том, что с сегодняшнего дня у компании новые цены. Иначе любой ценник в магазине можно будет рассматривать как публичное заявление.

Итак, как же повел себя российский суд? Он поступил — как американские коллеги, которые глубоко разбирают экономическую составляющую. Применительно к составу согласованных действий суд указал, что при согласованных действиях (нарушение антимонопольного законодательства) компании заменяют конкуренцию между собой на сознательную кооперацию. А модель ценового лидерства — это форма конкуренции, форма реагирования на изменение обстановки.

Пока вынесено лишь решение суда первой инстанции, и очень интересно посмотреть, как дальше будет развиваться это дело.

Автор - Евгений Большаков, старший юрист Адвокатского бюро ЕПАМ.