Эффективность процедур банкротства для кредиторов выросла в первом полугодии 2018 года, но все еще остается критически низкой из-за нерешенности фундаментальных проблем.
Кредиторы в первом полугодии 2018 года получили 6,5% включенных в реестры требований по завершенным делам, по сравнению с 4,3% в аналогичном периоде 2017 года, следует из сведений, раскрытых арбитражными управляющими в "Федресурсе" (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве, fedresurs.ru). Общая сумма требований кредиторов, включенных в реестры, выросла на 71% до 1 981 млрд рублей.
Рост эффективности в пределах погрешности
По мнению партнера московского офиса юридической фирмы Allen & Overy Игоря Горчакова, рост эффективности возврата денежных средств находится пока на уровне математической погрешности.
«Рост удовлетворения требований, конечно, пока крайне незначителен, но сама тенденция примечательна и вселяет осторожный оптимизм», комментирует управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус" Юлий Тай. По его словам, позитивная тенденция обусловлена рядом мер, направленных на борьбу с криминальными банкротствами, развитием институтов признания недействительными сделок, заключенных с предпочтением, и привлечением к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц. При этом нельзя ожидать цифр в 50 процентов удовлетворения требований кредиторов, отмечает Ю.Тай.
«Повышение эффективности процедур сейчас во многом зависит от активных и правильных действий кредиторов», - отмечает партнер Юридической компании Trendlaw Владимир Ефремов. Закон и судебная практика предоставили им большой набор инструментов, осталось начать его использовать, говорит эксперт.
Арбитражный управляющий Максим Лагода считает, что шансов кардинально поднять эффективность процедур нет. «Теоретически, если в корне поменять законодательство - отменить наблюдение, наделить управляющих многими функциями суда, обязать судей качественно и быстро выполнять свою работу, - то выстроить эффективную работу можно было бы, но это должно быть революционное творение, которое никогда не пройдет горнило лоббистов», - отмечает он.
Критерии эффективности процедур – вопрос дискуссионный. «Эффективность банкротства должна изменяться не уровнем возврата средств кредиторов в конкурсном производстве, а тем, скольким бизнесам в банкротстве удастся реструктурироваться и продолжать работать и обслуживать долг», - говорит партнер московского офиса Cleary Gottlieb Steen & Hamilton Юлия Соломахина.
«Проблема для релевантности официальной статистики - отсутствие требований в законодательстве о раздельном учете обеспеченных требований и их погашения», - отмечает руководитель правового бюро "Олевинский, Буюкян и партнеры" Эдуард Олевинский. «Главные кредиторы в процедурах банкротства сегодня банки, требования которых как правило обеспечены. Такие требования фигурируют в статистике несколько раз – как в деле о банкротстве основного должника, так и в делах о банкротстве залогодателей и поручителей. Получается, что совокупность требований кредиторов в официальной статистике значительно завышена, а реальный процент удовлетворения требований – занижен», - говорит Э.Олевинский.
Затраты на процедуры снизились
В первом полугодии 2018 года уплаченное вознаграждение управляющим и привлеченным лицам, в процентах к удовлетворенным требованиям кредиторов снизилось и составило 6,2%, по сравнению с 7,9% в первом полугодии 2017 года, следует из данных «Федресурса».
«Кредиторы стали более ответственно подходить к вопросу расходования денежных средств должника арбитражным управляющим, в частности, оспаривать обоснованность привлечения управляющим третьих лиц, а также заявлять возражения относительно размера оплаты данных лиц», - отмечает юрист по проектам в области банкротства юридической фирмы VEGAS LEX Полина Стрельцова.
«Расходы на процедуру в ряде случаев оказываются достаточно велики, однако, данный вопрос находится в зоне контроля кредиторов, которые, занимая активную позицию, имеют возможность влиять на разумность расходования средств», - говорит старший юрист судебно-арбитражной практики АБ ЕПАМ Юлия Боброва.
«Управляющие часто прибегают к помощи сторонних консультантов для выполнения своих базовых функций – проведения финансового анализа, исследования наличия или отсутствия признаков преднамеренного банкротства, что увеличивает расходы на процедуру, требует их обоснования для суда, но не гарантирует качества проведенных работ», - - комментирует доцент кафедры финансового менеджмента факультета госуправления МГУ Ольга Львова.
Эдуард Олевинский говорит о том, что многие арбитражные управляющие не готовы нести риск дисквалификации за любое повторное нарушение и уходят с рынка. По его словам, остающиеся арбитражные управляющие несут больше издержек на свою деятельность для избежания таких рисков. «В результате – снижение доступности услуг арбитражных управляющих и рост цен на них», - отмечает Э.Олевинский.
«Уровень рисков и расходов у действующего управляющего абсолютно не адекватен доходам», - говорит Максим Лагода. По его словам, управляющий должен в год платить около 300 тыс. рублей - налоги, взносы, страховки, отчисления - чтобы просто оставаться в профессии. «Нужно понять минимальный прожиточный минимум, который должен быть у управляющего в качестве дохода, ориентир где-то около 2-2,5 млн в год », - отмечает М.Лагода.
«В последнее время постоянно увеличивается размер компенсационного фонда СРО, расходы по страхованию ответственности, стоимость и количество требуемых публикаций», - говорит арбитражный управляющий Александр Кузнецов. Кроме того, с недавнего времени, при компенсации расходов арбитражного управляющего, ФНС стала облагать эти поступления налогом, как с вознаграждения управляющего, рассказывает он.
По словам арбитражного управляющего Игоря Вышегородцева, управляющим не дают возможности компенсировать хотя бы минимально необходимые расходы: на транспорт, гостиницы и билеты. «Управляющий как человек, который отнимает и делит имущество, не должен быть голодным», - говорит И.Вышегородцев.
Количество жалоб на управляющих увеличилось
Количество рассмотренных судами жалоб на действие или бездействие арбитражного управляющего, по данным «Федресурса», выросло на 7% до 2185 шт., а доля удовлетворенных жалоб снизилась до 22% с 25%.
Рост жалоб связан с давлением на управляющих из-за их активных действий на ниве оспаривания сделок и привлечения контролирующих должника лиц к финансовой ответственности, говорит Максим Лагода. По его словам, зачастую Росреестр мелкие недочеты претворяет в административные дела и разбирательства, а суды иногда понимают «откуда ноги растут», а иногда подходят формально.
Управляющим требуется время осознать изменения в законодательстве, которые происходят чуть ли не ежемесячно, но тем не менее, все учатся и становятся опытнее, отмечает арбитражный управляющий Кирилл Ноготков. «Управляющий по своей сути - более мобильный, чем кредитор, поэтому, и учится быстрее, отсюда и падение доли удовлетворенных жалоб», - говорит он.
Александр Кузнецов указывает на увеличение количества жалоб по формальным основаниям, например, пропуск срока публикаций в ЕФРСБ. «Суды справедливо считают такие нарушения незначительными», отмечает он. Кроме того, появились жалобы на арбитражных управляющих, исполняющих вступившие в силу решения судов, которые впоследствии были отменены вышестоящими инстанциями, добавляет А.Кузнецов.
«Жалобы на арбитражных управляющих вполне понятны: и потому, что они порой действительно нарушают закон, как умышленно, так и в результате объема работы или, не поспевая за частыми изменениями законодательства, кроме того, банкротство - это ситуация, когда все кредиторы точно чего-то недополучат, а, следовательно, они недовольны», - говорит Юлий Тай.
«Снижение доли удовлетворения можно объяснить формированием положительной для управляющих судебной практики — в ответ на принятие известного закона, существенно ужесточившего их ответственность, профессиональное сообщество управляющих ответило консолидированным отстаивание позиции в судах», - отмечает партнер юридической фирмы «Борениус» Артем Берлин.
Криминальные схемы в банкротстве
Старший юрист группы по разрешению споров международной юридической фирмы Baker McKenzie Павел Новиков говорит о том, что в России достаточно часто используются преднамеренные и фиктивные банкротства. «Очень часто управляющими намеренно не выявляются признаки таких банкротств (например, в ситуациях, когда процедура банкротства используется контролирующими бизнес лицами для ухода от выплаты долгов) и, как следствие, может не усматриваться оснований для привлечения контролирующих лиц к ответственности по долгам обанкротившегося бизнеса», - отмечает он.
«Продолжниковое», контролируемое банкротство остается удобным способом реструктуризации для бизнеса, готового финансировать процедуры банкротства в собственных интересах, говорит Артем Берлин. Но при этом, по его словам, популярность всевозможных процедур вроде смены участников на номинальных, присоединения к мертвой компании, в последние годы значительно снизилась. «Современное законодательство позволяет кредиторам достаточно эффективно противостоять таким действиям», - отмечает А.Берлин.
«Большое количество банкротств начинается уже тогда, когда возможности реструктуризации практически утрачены, и большая часть активов компании уже тем или иным способом выведена», - отмечает Игорь Горчаков.
«В российских реалиях возможно обанкротить компанию, вывести активы и, фактически, не понести за это никакой ответственности», указывает старший юрист адвокатского бюро КИАП, адвокат Илья Дедковский. По его словам, механизмы уголовной ответственности за преднамеренное и фиктивное банкротство в жизни не работают.
Банкротство надо начинать не когда собственник вывел все активы и вместе с директором убежал в Лондон, а как только он просрочил первый платеж, говорит Игорь Вышегородцев. «Управляющий не может погасить долги, когда все имущество выведено три года назад, и накаченная бенефециаром кредиторская задолженность превышает долги ФНС», - отмечает он.
«Серые» банкротства
Распространенность «серых» схем банкротства снижается, некоторые эксперты говорят и вовсе об отсутствии такого явления, некоторые - о все еще значительном их количестве.
По словам партнера, руководителя практики банкротства и антикризисной защиты бизнеса юридической фирмы "Пепеляев Групп" Юлии Литовцевой, количество компаний, объективно являющихся банкротами, но в отношении которых не применяются соответствующие процедуры, является значительным. «В их числе крупнейшие не просто компании, а целые концерны, говорит эксперт. Уникальность этих организаций, борьба за их активы, заказы приводит к схемам, прикрывающим глубокие кризисные явления. Вместо реального оздоровления или передачи бизнеса в более «умелые» руки в рамках банкротных процедур, проводятся некие реорганизации, создаются так популярные сейчас управляющие антикризисные компании, меняются акционеры, но, по сути, все это лишь потуги лечить тяжело больного припарками, попутно выкачивая из него последние активы», - отмечает Ю.Литовцева.
Наиболее часто используемые для «серых схем» фирмы-однодневки в последние несколько лет подверглись серьезной чистке, отмечает эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Алексей Рыбалка. Но при этом, по его словам, для «серых схем» стали чаще использоваться компании, которые вели реальную деятельность, но оказались на грани банкротства.
По словам Кирилла Ноготкова, политика, проводимая ЦБ и ФНС, направлена на выведение бизнеса из тени. «В условиях меняющейся бизнес-среды, невозможно жить по-старому, а иного легального способа закрыть бизнес, кроме банкротства и ликвидации - просто нет», - отмечает он.
Последствия ужесточения ответственности контролирующих должника лиц отсрочены
Реализованные в 2017 году изменения в законодательстве в части ужесточения ответственности контролирующих должника лиц и развитие судебной практики по этому вопросу имеют отсроченный эффект, говорят эксперты, а реальное взыскание средств затруднено.
«Большинство бенефициаров скрывают свое личное имущество за рубежом, либо оформляют его на подставных лиц. По этой причине, даже получив заветное решение суда о взыскании задолженности с бенефициара, получить реальное возмещение крайне проблематично», - отмечает партнер коллегии адвокатов "Барщевский и партнеры" Павел Хлюстов.
По словам Артема Берлина, возврат активов, расположенных за рубежом осложняется малым количеством заключенных Россией международных договоров о правовой помощи по гражданским делам.
«Значительный эффект этих реформ мы увидим в более долгосрочной перспективе, когда в сознании бизнеса укрепится невозможность дальнейшего использования банкротства как «механизма» сбрасывания долгов и укоренится осознание наличия высоких персональных рисков менеджмента, как имущественных, так и репутационных», - говорит Юлия Боброва.
«Изменение законодательства в части привлечения контролирующих лиц к субсидиарный ответственности прямой приведёт к прямому эффекту через 1-2 года, однако уже сейчас руководители и собственники компаний, понимая усиление ответственности, начинают проводить более взвешенную по отношению к кредиторам политику и, в конечном счете, уменьшать или вообще сводить к нулю сомнительные действия», - говорит Кирилл Ноготков.
Максим Лагода указывает на увеличение количества «брошенных» компаний, которые оказались больше не нужны собственникам, вследствие роста ответственности контролирующих должника лиц. Их долю он оценивает на уровне 10% от числа компаний-банкротов.
По оценкам М.Лагоды, для того чтобы в сознании собственников и менеджеров закрепилась мысль о том, что схемы больше не работают, потребуется не меньше пяти лет, и то, в случае, если законодатель снизит активность в плане изменения законодательства. «Дайте рынку банкротств хотя бы пару-тройку лет передышки. Постоянные изменения в законе, судебный произвол по трактовке закона создают атмосферу правовой неопределенности», - говорит он.
Перспективы продвижения в Doing Business туманны
Эффективность процедур банкротства определяет место России в рейтинге Doing Business Всемирного банка. В последнем рейтинге по показателю «разрешение неплатежеспособности» наша страна опустилась с 51-го места на 54-е место. Уровень возврата средств кредиторов ВБ для России определил на уровне 40,7%, расходы на процедуры – на уровне 9%, индекс эффективности нормативно-правовой базы - на уровне 11,5 балла из 15 возможных.
С учетом того, что ВБ учитывает реформы, реализованные до 1 июня, а в России ничего существенного с точки зрения методологии рейтинга за последний год не произошло, шансов на повышение позиций в ближайшем рейтинге у нашей страны практически нет, говорят эксперты. При этом, по мнению экспертов, методика ВБ не слишком отражает реальное положение дел.
«В случае принятия законопроекта, позволяющего не применять наблюдение, у России есть шанс улучшить свой рейтинг за счет сокращения сроков проведения банкротных процедур и снижения затрат по этой причине. Однако, на главном – эффективности с точки зрения числа оздоровленных компаний и размере удовлетворенных требований кредиторов, это вряд ли скажется», - отмечает Юлия Литовцева.
Данные Всемирного банка не отражают реального положения дел, считает Павел Хлюстов. «Во-первых, оценка законодательства в отрыве от анализа его правоприменения не позволяет дать объективной оценки. Во-вторых, методология Банка подразумевает опрос респондентов, а любой локальный опрос не всегда дает достоверные сведения», - говорит эксперт.
«Рейтинг не учитывает, например, эффективность процедур в части удовлетворения требований незалоговых кредиторов, а также возможность и результативность привлечения директоров к субсидиарной ответственности», - отмечает преподаватель Лейденского университета Илья Кокорин. По мнению эксперта, позиции России в очередном рейтинге по критерию «разрешение неплатежеспособности» существенно не изменятся.
Материал опубликован на сайте проекта «Федресурс».
