Игра на грани

В течение последних нескольких лет Цен­тральный банк Рос­сийской Федерации ведет последовательную политику отзыва лицензий на осущест­вление банковских операций. В зоне риска, во-первых, банки, ведущие высокорискованную кредитную политику, связанную с размещением средств в низкокачественных активах. Во-вторых, под прицелом регулятора оказы­ваются банки, не выполняющие требования законодательства о противодействии отмыванию денежных средств и финансирова­нию терроризма либо фальсифи­цирующие финансовые документы учета и отчетности.

В условиях общей стагнации эконо­мики в этой зоне могут оказаться даже самые надежные банки. Поэтому как никогда актуально звучит вопрос привлечения к уго­ловно-правовой ответственности топ-менеджеров и акционеров банков, а также руководителей компаний-клиентов, разместивших крупные активы в кредитных орга­низациях, у которых была отозвана лицензия.

Анализ правоприменительной прак­тики привлечения к уголовной от­ветственности позволяет выделить несколько тенденций. Во-первых, риск привлечения к уголовной ответственности сегодня несут не только формальные руководители банков (члены кредитных комите­тов, председатели правления и так далее), но и акционеры, фактические собственники и лица, контро­лирующие деятельность банков.

В ходе уголовного преследования прежде всего выясняется, кто фактически давал указания на заключение того или иного догово­ра, кто докладывал материалы на кредитном комитете, кто именно принимал окончательное и обя­зательное для всех решение о тех или иных действиях.

Правоохранительные органы стре­мятся привлечь к ответственности не столько формальных руководи­телей банков, сколько лиц, которые действительно осуществляли руко­водство кредитной организацией, даже если они не занимали никаких должностей в организации и не подписывали документы.

Чтобы нивелировать риски привлече­ния к ответственности, руководству банков следует соблюдать требова­ния законодательства об одобрении сделок по факту, а не формально, а также ограничить вмешательство акционеров в деятельность организа­ции в соответствии с законодатель­ством, а не «понятийным» толковани­ем роли акционеров в организации.

Во-вторых, в случае отзыва лицензии в последнее время правоохрани­тельные органы чаще всего возбуж­дают дела по ч. 4 ст. 159 «Мошенни­чество» УК РФ. Такой подход очень удобен для правоприменителей: преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ, относится к ка­тегории тяжких, сроки давности составляют десять лет, и суды легко удовлетворяют ходатайства след­ствия об избрании мерой пресече­ния заключение под стражу.

При этом юридический анализ дис­позиции нормы, предусмотренной в ст. 159 УК РФ, позволяет выявить серьезную проблему, которая полностью игнорируется следстви­ем. Объективная сторона престу­пления выражается в совершении обмана или злоупотреблении доверием, повлекших за собой нанесение ущерба. Важно, что уго­ловно-правовое значение имеют не любые обман или злоупотре­бление доверием, а только такие, которые непосредственно при­вели к противоправному и безвоз­мездному обращению или изъятию чужого имущества.

Почему же при банкротствах банков редко применяется специальная норма, предусмотренная ст. 196 «Преднамеренное банкротство»?

Парадоксально, но в российской экономике распространен феномен экономического банкротства без юридического банкротства. Это оз­начает, что предприятие (в данном случае банк), имея плохие показатели и не соответствуя нормативам ЦБ, вместо принятия мер по инфор­мированию регулятора и прове­дения процедуры юридического банкротства фальсифицирует отчет­ность и продолжает деятельность.

Многие проблемы в банках, у ко­торых сейчас отозвана лицензия, появились еще в период мирового экономического кризиса 2008–2009 годов. Уже тогда эти организации должны были прекратить свою дея­тельность.

В связи с этим правоприменителям в 2015–2106 годах не удается выявить те сделки, которые непосредственно повлекли неспособ­ность юридического лица в полном объеме удовлетворить требования кредиторов. Установление таких сделок – это обязательное условие для привлечения к ответственности по ст. 196 УК РФ.

Третья тенденция, о которой нельзя не упомянуть, – это использование межотраслевой преюдиции. В со­ответствии с российским законо­дательством по одному делу могут параллельно проходить три процес­са: административный, уголовный и зарубежный. Это приводит к тому, что доказательства, предъявленные в одном судебном разбирательстве, будут «переходить» из одного про­цесса в другой.

В российском арбитражном и граж­данском процессах отсутствуют релевантные механизмы получения доказательств. Это приводит к тому, что уголовное дело становится своеобразным источником необхо­димых доказательств.

Так, информация и документы, полу­ченные в ходе уголовного судопро­изводства без наличия законных оснований для их получения одной из сторон, вдруг оказываются при­общенными к материалам арбитраж­ного или гражданского процесса.

Распространена и обратная ситуация: в рамках уголовного судопроиз­водства изымаются документы, арестовываются лица в целях вос­препятствования арбитражному или гражданскому процессу.

Нередки случаи, когда следователи, ссылаясь на тайну предваритель­ного расследования, отказываются по запросу суда предоставлять те или иные документы. Это позволяет получить решение арбитражного или гражданского суда, выгодное следствию с точки зрения положе­ний ст. 90 «Преюдиция» УПК РФ.

Еще одна очень важная тенденция – складывающаяся в последнее время практика привлечения к уголовной ответственности руководителей организаций, ставших клиентами банка. Если организацией были утрачены денежные или бюджетные средства, полученные для выполне­ния госконтракта, риски возбужде­ния уголовного дела в отношении менеджмента организации суще­ственно возрастают.

Основные риски для руководителей, разместивших крупные суммы денег в нестабильных банках, – это про­ведение проверки органами проку­ратуры и доследственной проверки, а также возбуждение уголовного дела по ст. 285 «Злоупотребление должностными полномочиями», ст. 293 «Халатность», ст. 201 «Злоу­потребление полномочиями» УК РФ. Существенно, что уголовные дела по таким статьям возбуждаются без заявления или согласия руководи­теля организации при условии, что вред причинен интересам государ­ства или коммерческой организации с участием государства в уставном капитале.

Позиция правоохранительных органов по этому поводу такова: если ру­ководитель не предпринял меры по перечислению денежных средств со счетов проблемного банка, значит, его действия были направлены про­тив интересов службы или органи­зации. При проведении проверки особое внимание уделяется тому, насколько осведомлен руководи­тель организации о наличии про­блем у банка. Об этом могут свиде­тельствовать публикации в прессе, официальные пресс-релизы ЦБ РФ, данные об арбитражных делах и другие публичные материалы.

Правоохранительным органам для возбуждения уголовного дела до­статочно выявить факты, указывающие на признаки преступления: причинение ущерба, непринятие мер по предотвращению ущерба и осве­домленность о проблемах в банке.

Руководителям таких компаний можно дать две рекомендации: проявляйте активную позицию в ходе банкрот­ства банка и своевременно обра­щайтесь с заявлением о возбужде­нии уголовного дела. ‘S