Минюст предлагает снизить имущественный иммунитет россиян и отменить запрет на продажу единственного жилья в счет оплаты долга. Правда, работать этот закон будет только в отношении богатых должников.

В 2015 году экс-глава обанкротившегося НПО "Космос" Андрей Черняков, сбежавший к тому моменту за кордон, был обвинен в хищении 11,5 млрд руб., которые получал на строительство Алабяно-Балтийского тоннеля в виде кредитов от Банка Москвы (сейчас присоединен к ВТБ).

В октябре прошлого года "Коммерсантъ" писал, что Высокий суд Англии и Уэльса поддержал требования по иску юристов Банка Москвы и вынес решение, что господин Черняков должен кредитной организации свыше £195,236 млн.

В ходе удовлетворения исковых требований были арестованы активы экс-главы НПО "Космос" в 15 офшорных компаниях.

Под арест попала и вилла во Флоренции, и квартира в Дубае, и офис на Кипре, и причальная стенка в порту Италии, и личные счета господина Чернякова в зарубежных банках.

В феврале и весь нехитрый зарубежный скарб беглого олигарха пойдет с молотка, включая личные вещи вроде коллекции бутылок виски, iPhone 6 и т. д.

Непогашенная задолженность висит на бывшем руководителе "Космоса" и в базе данных исполнительных производств Федеральной службы судебных приставов (ФССП). Чуть больше 30 тыс. с копейками он должен государству в виде налогов, а своему кредитору — более 3 млрд руб.

"В России по заявлениям банка ВТБ были арестованы следующие активы, принадлежащие Андрею Чернякову: четыре квартиры в Москве, две квартиры в Санкт-Петербурге, земельные участки в Калужской и Московской областях. В ближайшее время служба
судебных приставов по заявлению банка инициирует продажу недвижимого имущества Андрея Чернякова в счет погашения его задолженности перед ВТБ",— рассказали "Деньгам" в ВТБ.

В базе данных ФССП господин Черняков находится в достойной компании — здесь легко отыскать экс-чиновников и бизнесменов из списка Forbes.

Среди них — глава Су-155 Михаил Балакин, президент группы компаний АСТ и владелец Черкизовского рынка Тельман Исмаилов, бывший депутат и предприниматель Олег Михеев, основатель и ключевой владелец когда-то крупнейшего импортера фруктов, впоследствии обанкротившейся компании JFC Владимир Кехман и другие.

Некоторые из кредиторов этих людей в неофициальной беседе с корреспондентом "Денег" уверяли, что "мы для себя историю с господином N закрыли". Но, похоже, далеко не все.

В прошлом году после свадьбы Владимира Кехмана финансовый управляющий банкротящейся JFC потребовал отчитаться и за расходы по свадьбе, и о свадебных подарках (для включения их в конкурсную массу).

Сглаз народа

В конце прошлого года Минюст вынес на обсуждение законопроект, предложив отменить существующий сегодня запрет на взыскание единственного жилья в счет оплаты долга.

Имущественный иммунитет в виде неприкосновенности единственного жилья и еще целого списка предметов, не подлежащих аресту, распространяется на россиян в соответствии со ст. 446 Гражданско-процессуального кодекса.

Минюст предлагает дополнить ГПК статьей 447, в которой разрешалось бы обращать взыскание на единственное жилье, по размеру и стоимости "явно превышающее уровень, достаточный для обеспечения разумной потребности должника и членов его семьи".

Таковыми Минюст предлагает считать жилье, которое более чем вдвое превышает социальные нормы. В большинстве регионов они варьируются от 14 до 18 кв. м на члена семьи.

Чтобы попасть в такой переплет, непогашенные обязательства должны составлять более 5% стоимости жилья.

Например, чтобы начать продажу квартиры москвича стоимостью 5 млн руб., непогашенный долг должен превышать 250 тыс. руб.

Как и следовало ожидать, предложение вызвало резкую критику. С похожей реакцией в 2013 году сталкивался Минрегион, когда опубликовал для общественной экспертизы законопроект, предусматривающий конфискацию квартиры за долги по ЖКУ и взносам на капремонт многоквартирного дома.

Этот документ вызвал такой грандиозный скандал, что продержался на сайте Минрегиона меньше суток. А в самом министерстве заявили, что это был не законопроект, а некая проверка общественного мнения.

В 2012 году в процессе принятия закона "О банкротстве физических лиц" с предложением установить рамки имущественного иммунитета выступили депутаты. Резко против была Общественная палата, о чем и написала в отзыве на законопроект.

Тогда же свою версию законопроекта разработала и внесла на рассмотрение в ГД и председатель комитета ГД по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству Галина Хованская.

"Я не отзывала свой законопроект, он "висит" в ГД. На него был положительный отзыв правительства. Но его прохождение остановил как раз Минюст. И его рассмотрение отложили, мотивируя тем, что министерство разрабатывает свой законопроект",— говорит Галина Хованская.

Новый законопроект, представленный Минюстом, как объясняет Иван Коршунов, юрист практики банкротства адвокатского бюро ЕПАМ, направлен не на исключение так называемого имущественного иммунитета, а на уточнение положений закона о его применении.

"Как разъяснил Конституционный суд РФ еще в 2012 году, гражданин не мог сохранить за собой жилое помещение, которое многократно превышало его потребности в жилье. Конкретизация законодательства в данном направлении позволит в более полной мере соблюдать баланс интересов взыскателя и гражданина-должника",— рассказал "Деньгам" Иван Коршунов.

Закон не для всех

Тем не менее Минюст обвинили в том, что он предлагает сделать бомжами стариков и детей и возродить коммуналки.

Минюст выпустил пресс-релиз, в котором подчеркнул, что "проект не предполагает введения какого-либо "уплотнения", речь не идет о создании коммунальных квартир или отчуждении доли в праве на квартиру, принадлежащую должнику, с целью "подселения" иных лиц".

Но в проекте закона норма о выделении доли действительно есть, а значит, предложение ведомства вполне может разойтись с суровой действительностью.

Немало голосов и в защиту законопроекта.

"За что набросились на этот несчастный Минюст? Мол, вы будете плодить бездомных! Так ничего подобного в законопроекте нет! Речь идет о превышении определенного количества метров на человека, и не просто о социальной норме, а с коэффициентом два",— говорит Борис Воронин, директор Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА).

По его словам, сейчас гражданин, наделавший много долгов, даже в процессе банкротства может жить в шикарном особняке или пентхаусе в центре Москвы:

И какие-нибудь бывшие банановые короли, они даже не пускают приставов на порог своих дач на Рублевке. А предлагаемые нормы направлены именно против подобного рода публики.

И речь не только об олигархах. "У меня из Калужской области есть письмо — женщине должны 1 млн, у должника дом стоимостью 10 млн руб., все остальное — автомобиль и т.д.— расписано на родственников. То есть он гол как сокол, у него есть только дом. И он говорит: у меня единственное жилье, все равно ты ничего не сделаешь",— рассказывает Хованская.

Впрочем, по наблюдению коллекторов, подавляющее большинство заемщиков, неспособных расплатиться по своим долгам, живет в куда более стесненных условиях.

В случае же реализации единственного жилья должника и недостаточности у него средств на приобретение нового муниципальные власти будут обязаны предоставить жилище такой семье.

"Очень сомнительна сама возможность предоставления регионом жилья, а при наличии — его качество",— говорит зампред правления ООО "Сентинел Кредит Менеджмент" Александр Савинов.

Он уверен, что если законопроект Минюста будет принят в текущей редакции, это будет мертвый закон: "Он позволит организовать ряд взысканий с части людей с достатком выше среднего, то есть, по сути, это будет аналог Закона о банкротстве должника, который в настоящее время применяется кредиторами очень выборочно".

"Вот что мне лично в этом законопроекте понравилось: законопроект апеллирует к понятиям именно объемов жилья. Речь не идет о том, чтобы предоставить жилье за счет бюджета субъекта федерации. Это непроходной вариант. Известно, что как такового жилья под социальный найм нет. То есть закон совершенно реалистичен при ситуации, когда у должника есть жилье, которое можно сократить. А если у него ничего нет, то и закон на него не распространяется",— говорит Борис Воронин.

Страшилка для должников

Если же предположить, что новый закон должен распространяться на всех, то возникнет масса трудноразрешимых проблем. Нормы предоставления жилья выселенным из единственной квартиры, по мнению Галины Хованской, нужно устанавливать на федеральном уровне. Но непонятно, на каком праве муниципалитет должен предоставлять жилье после реализации недвижимости должника — на праве собственности, по договору найма или на каком-то другом основании.

"Ну и последняя норма, где можно обратить взыскание на долю, это вообще! У Минюста расписано, что эту долю может выкупить тот, кому должны. А что такое продать долю незнакомому лицу? Это хуже коммуналки. К тому же есть ст. 250 ГК о преимущественном праве. Эта ситуация никак не учитывается",— говорит Хованская.

То есть в законопроекте Минюста есть нормы, которые либо допускают двойное толкование, либо вообще невыполнимы.

"Мой законопроект — рамочный. Он позволяет доработать только то, что действительно нужно, и учесть те недостатки, которые есть в законопроекте Минюста. А их целый букет",— говорит Хованская.

При ипотечном кредите вообще не запрещено обращение взыскания на единственное жилье. И кредиторы этим правом активно пользуются.

"И я не понимаю, чего народ сейчас так возбудился, если у нас сейчас по ипотеке на улицу выгоняют. Хотя должны на период реализации предоставлять жилье в маневренном фонде, которого нет",— удивляется Хованская.

Поэтому главный вопрос, который волнует и критиков, и тех, кто поддерживает законопроект,— какой будет правоприменительная практика.

"На мой взгляд, если этот закон примут, это станет серьезным мотиватором для того, чтобы должник рассчитался с долгами, потому что над ним будет занесен реальный дамоклов меч. Разумеется, есть вопрос применения этого закона и то, каким образом он будет использоваться, но для человека, у которого ничего нет, а есть только дорогостоящее жилье, это будет весомым аргументом, чтобы как-то выходить из этой ситуации и не потерять свой актив",— считает адвокат адвокатского бюро "Инфралекс" Евгений Пугачев.

В то, что этот закон станет новым рейдерским инструментом, адвокаты не верят.

"В отношении квартиры... Я, честно говоря, не вижу никакой перспективы в инициировании банкротства гражданина для отъема единственной квартиры, если только дело не в личной неприязни",— говорит Пугачев.

Впрочем, у кредиторов должников из списка Forbes с личной неприязнью как раз все в порядке.

Мария Глушенкова, Журнал "Коммерсантъ Деньги" №2 от 21.01.2017