В России растет число банкротств компаний. Фирмы разоряются независимо от величины, профиля деятельности и предшествовавшей выручки. Многие предприниматели испытывают финансовые проблемы и единственным вариантом завершить дело становится объявление себя банкротом. Правда, есть и такие, кто использует процедуры банкротства в других целях: например, для обновления своего бизнеса, реструктуризации финансовых активов и пассивов.

В связи с тем, что применение этого инструмента набирает популярность, руководителям предприятий следует обратить внимание на несколько аспектов. Прежде всего, возбуждение уголовных дел по экономическим составам преступлений в связи с проводимыми банкротными процедурами перестает быть для российских правоохранительных органов чем-то необычным.

Стоит также заметить, что изменение правового регулирования и судебной практики по привлечению к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц повышает востребованность в такого рода уголовных делах, поскольку помогает как арбитражным управляющим, так и кредиторам в доказывании причинно-следственных связей. Можно сказать, что становится правилом хорошего тона в решении арбитражного суда о привлечении к субсидиарной ответственности сослаться на вступивший в законную силу приговор суда за причиненный организации вред.

Анализируя такую практику, можно дать несколько советов генеральным директорам.

Пример №1
Продажа основных средств и запасов по очевидно заниженной или завышенной стоимости либо необоснованная передача на баланс третьих лиц активов предприятия, как правило, приводит к привлечению к уголовной ответственности за мошенничество, преднамеренное банкротство или злоупотребление полномочиями против интересов коммерческой организации. А, казалось бы, «безвинное» перечисление денежных средств мнимому или еще лучше подконтрольному контрагенту в ходе наблюдения может довести и до судимости за неправомерные действия при банкротстве и растрату.

В качестве наглядного примера можно привести реальное дело одной компании, взявшей кредит на развитие бизнеса в банке. Вскоре генеральный директор понял, что не сможет вернуть займ. Обсудив это с единственным участником, он получил от него указания сводить фирму к банкротству. Для этого генеральный директор по подложным счетам вывел оставшиеся деньги со счета компании на счета иных лиц, с доверенными сотрудниками (которые позже дали изобличающие показания) устроил поджог в офисе, получил справки, что все документы сгорели, а потом продал по заниженной стоимости имевшиеся активы.

Выполнив все это, предприниматель сообщил банку, что не может больше исполнять условия кредитного договора и обратился в суд с заявлением о признании фирмы банкротом. После введения процедуры наблюдения совместно с теми же доверенными сотрудниками бизнесмен вывез первичную бухгалтерскую документацию и сжег ее. Закономерной стала реакция банков-кредиторов, которые обратились не только в арбитражный суд, но еще и в правоохранительные органы.

В ходе следствия генеральный директор не смог доказать, что выполнял требования учредителя, поскольку никаких письменных доказательств не было, а последний от своих слов отказался. По итогу генеральный директор был осужден за мошенничество, преднамеренное банкротство и неправомерные действия при банкротстве, получил семь лет лишения свободы, а также удовлетворенный иск потерпевшего (учредителя и банка-кредитора) на сумму более 1,2 млрд. рублей.

В этом примере есть еще один примечательный нюанс. Арбитражный управляющий (теперь уже в конкурсном производстве) обратился в суд с требованием привлечь генерального директора к субсидиарной ответственности. Свое заявление он мотивировал в том числе и вступившим в законную силу приговором, а размер заявленных сумм включает в себя в том числе и выведенные денежные средства компании, и требования банка-кредитора. Таким образом, создана реальная угроза того, что генеральный директор будет дважды отвечать рублем.

Пример №2
В другом деле генеральный директор находящегося под наблюдением общества с ограниченной ответственностью разочаровал внешнего управляющего, который запросил выписки банка с целью оценки целесообразности расходования денежных средств. Изучив их, управляющий обратил внимание, что общество регулярно получает деньги от контрагентов, но в тот же день генеральный директор перечисляет 90% полученных сумм одному и тому же физическому лицу, указывая назначение платежа «на оплату привлеченного арбитражным управляющим лица».

Надо понимать, что управляющий решил защитить прежде всего себя и обратился в правоохранительные органы, которые возбудили уголовное дело в отношении директора за растрату. Никаких указаний от управляющего генеральный директор не получал, связи между физическим лицом и управляющим не было, зато между этим лицом и генеральным директором следственные органы взаимосвязь нашли. Итогом такой дерзкой истории стал приговор с реальным лишением свободы на пять лет с учетом массы смягчающих вину обстоятельств.

Последним аккордом в этом деле стало обращение арбитражного управляющего с требованиями о привлечении директора к субсидиарной ответственности по этим суммам. Чем руководствовался генеральный директор, сказать сложно, однако, очевидно, что ему еще долго придется претерпевать последствия своих решений.

Пример №3
Все более опасным становится попытка искусственно увеличивать кредиторскую задолженность с целью сохранения контроля за процедурой банкротства. Например, в рамках банкротного дела одной компании физическое лицо пыталось включиться в реестр требований кредиторов на сумму более 250 млн рублей, что составляло примерно 20% объема требований в реестре. При анализе документов стало понятно, что это физическое лицо получило права требования к компании на основании договора переуступки прав требований долга, ранее признанного решением суда общей юрисдикции.

Якобы четыре года назад фирма получила заем от физического лица сроком на три года с условием выплаты процентов в конце срока. Этот гражданин после обращения кредиторов в суд быстро просудил такую задолженность и получил исполнительный лист по признанному исковому заявлению. После чего он переуступил права требования другому физическому лицу. Реальные кредиторы попытались оспаривать такое включение в реестр через недействительность сделок. Однако суд не воспринимал их доводы, поскольку все происходило до существенного изменения регулирования и судебной практики в таких ситуациях.

Более того: имелось вступившие в законную силу решение суда, а сама сделка оказалась за пределами трехлетних сроков. Кредиторы обратились в правоохранительные органы, поскольку полагали, что имеет место мошенничество со стороны руководителя компании. Это обвинение в совершении тяжкого преступления, поэтому следствие решило проверить реальность всех сложившихся по документам отношений. В частности, следователи особое внимание уделили вопросу, была ли реальная возможность первоначально предоставить такой заем, а потом выкупить за такую сумму права требования.

Ключевые фигуранты (то есть первоначальный мнимый кредитор, мнимый кредитор по цессии и генеральный директор) не смогли пояснить, откуда у них были такие деньги, как они их друг другу передали, а также как директор их потратил. По итогу дело было направлено в суд по обвинению в покушении на мошенничество в особо крупном размере и теперь фигурантам грозит до семи лет лишения свободы. Это стало достаточным основанием, чтобы кредиторы через арбитражного управляющего оспорили включение в реестр требований по мнимому займу.

Приводить подобные примеры можно до бесконечности. С учетом специфики российских корпоративных отношений и бизнеса в целом генеральному директору при совершении любых действий стоит обратить особое внимание на следующее:

1. Все сделки по отчуждению активов должны быть как согласованы в установленном для крупных сделок или сделок с заинтересованностью порядке, иметь под собой реальное экономическое обоснование.
2. Все финансовые операции должны найти свое отражение в бухгалтерском учете.
3. Необходимо проверять контрагентов на предмет того, могут ли они реально исполнить сделки до того, как их заключать, или нет.
4. Если с бухгалтерской документацией что-то случилось (например, произошел пожар или другое происшествие), то надо принять меры к восстановлению первичной документации, как того требует закон.
5. Генеральный директор независимо от организационно-правовой формы компании должен объективно владеть картиной движения денежных средств в компании и иметь адекватное обоснование экономической выгоды для предприятия внедренных схем.
6. В случае введения наблюдения, когда еще полномочия генерального директора не ограничены, помнить о необходимости соблюдения разумной расходной политики, которая должна учитывать и интересы потенциальных кредиторов.

Автор: Андрей Тузов, старший юрист уголовно-правовой практики, АБ ЕПАМ.

Статья опубликована на сайте Forbes.