Более трети прямых иностранных инвестиций в мире – фиктивные
Компании все активнее используют их для снижения налогов, а вот в России идет обратный процесс
Люксембург, где проживает 600 000 человек, получает столько же прямых иностранных инвестиций (ПИИ), сколько США, и гораздо больше, чем Китай, – $4 трлн в год, или $6,6 млн на человека, свидетельствуют официальные данные. Но гигантские вложения не превращаются в здания, заводы и магазины в миниатюрной экономике Люксембурга, отмечается в докладе «Рост фиктивных инвестиций», подготовленном экспертами МВФ и Копенгагенского университета. Они часть все увеличивающегося фиктивного капитала, который проходит «через компании-пустышки», которые «не ведут реальный бизнес», а служат холдинговыми структурами, «чтобы организовывать внутрикорпоративное финансирование или управлять нематериальными активами – зачастую с целью сэкономить на налогах в разных странах транснациональными корпорациями», говорится в докладе.
Собрав данные ОЭСР и МВФ, авторы доклада, как они утверждают, составили «мировую карту двусторонних инвестиционных отношений, отделив фиктивные ПИИ от реальных». Выяснилось, что на долю первых приходится около 38% всех ПИИ, или $15 трлн почти из $40 трлн. А из этих $15 трлн более 85% «вкладывается» в 10 юрисдикций: Люксембург и Нидерланды (на них приходится почти половина фиктивных ПИИ), Гонконг, Британские Виргинские острова, Бермудские острова, Сингапур, острова Кайман, Швейцария, Ирландия и Маврикий.
Мир не становится прозрачнее
Несмотря на внедрение плана по борьбе с размыванием налоговой базы и выводом прибыли из-под налогообложения (BEPS) и автоматический обмен налоговой информацией (Common Reporting Standard, CRS), фиктивные ПИИ продолжают расти, опережая по темпам роста реальные, говорится в докладе. Менее чем за десятилетие после мирового финансового кризиса их доля выросла с 31% в 2009 г. до 38% в 2017 г. Фиктивный капитал подпитывает ускоренный рост ПИИ, которые после кризиса росли быстрее мирового ВВП, тогда как трансграничные портфельные и прочие инвестиции – нет.
Чтобы привлечь компании, страны предоставляют им различные льготы. В Ирландии почти две трети ПИИ фиктивные, хотя доля корпоративных налогов в ее ВВП существенно выросла: «такая стратегия, возможно, помогает Ирландии, но размывает налоговую базу в других экономиках», указывают исследователи, вспоминая схему «двойной ирландский с голландским сэндвичем», пионером которой была Apple. Компания проводила прибыль через ирландских и голландских «дочек», выплачивая минимальный налог, а затем выводила ее на Карибские острова. В 2016 г. Еврокомиссия признала незаконными налоговые льготы, предоставленные Apple правительством Ирландии, и обязала компанию выплатить стране 13 млрд евро.
Хотя основная часть фиктивных ПИИ связана с небольшой группой стран, этот феномен характерен для всех экономик. «Многие страны вкладывают большие суммы в зарубежные компании-пустышки и получают от них значительные инвестиции, в среднем по всем странам – более 25% всех ПИИ», – говорится в докладе.
ОЭСР надеется к концу 2020 г. договориться, как облагать налогом международные технологические компании и операции с нематериальными активами, в том числе цифровыми. В начале этого года организация представила три варианта такого налогообложения. Впрочем, Франция не стала дожидаться согласования и летом решила ввести 3%-ный налог на местную выручку технологических компаний, у которых она превышает 750 млн евро в мире и 25 млн евро – во Франции (налог будет взиматься задним числом с начала 2019 г.).
Попытки стран бороться с уходом от налогов после кризиса парадоксальным образом привели к «еще более агрессивному уклонению», отмечает Алекс Кобхэм, руководитель Tax Justice Network: «Именно так сейчас и делается бизнес». Системным ответом на проблему должны быть меры, помогающие привязать некоторую долю прибыли к тому месту, где ведется реальная деятельность, приводит его мнение Financial Times.
Россия не в тренде
Россия уже несколько лет борется с подобными схемами. В 2015 г. в Налоговом кодексе появилась концепция бенефициарного собственника. С тех пор при выплате дохода за границу компании не могут пользоваться пониженными ставками налоговых соглашений между странами, если получатель денег – промежуточная компания, которая не может ими распоряжаться. Именно по такой схеме действовали и российские холдинги – деньги транзитом, например, через Кипр переводятся в другие юрисдикции, оседая в итоге в офшорах. В такой ситуации с дивидендов нужно будет заплатить налог всего 5%, с процентов по займам – 0%.
Узнать о таких схемах российским налоговикам стало проще с присоединением России к автоматическому обмену налоговой информацией. В 2018 г. Россия отправила информацию в 42 страны, а получила от 58 стран. А также к автоматическому обмену страновыми отчетами (Counry-by-Country Reporting), из которых видны диспропорции в международных группах компаний (в России с общим доходом не менее 50 млрд руб.). Например, из отчетности можно узнать, получают ли существенную прибыль компании с низким уровнем деловой активности и небольшим числом сотрудников.
В результате компании начали менять структуру, рассказывает руководитель налоговой практики ЕПАМ Сергей Калинин. Такие пустышки все чаще сворачиваются, рассказывает он: некоторые переезжают в Россию, те, кто не хочет возвращаться в страну, пользуются концепцией российского налогового резидентства, чтобы платить налоги в России, или не пользуются налоговыми соглашениями и признают, что сами являются конечными бенефициарами дохода их бизнеса. Если это налоговый резидент России, то налоги будут удерживаться, как если бы операция проходила без «прослоек» – т. е. по ставке 13% при выплате дохода человеку, а компании – 13 или 0%.
Ощущение, что налогов стали платить больше, говорит партнер International Tax Associates B.V. Рустам Вахитов, часто при выплатах пассивным иностранным компаниям бизнес уже даже не пользуется льготами по соглашениям, не дожидаясь налоговых проверок и доначислений. А с началом применения Россией теста основной цели (деятельности компании) в международных налоговых соглашениях с 2020 г. бизнес станет еще осторожнее, считает он.
По данным ЦБ о ПИИ, борьба с офшорами начала приносить результаты и деньги в 2016–2017 гг. За этот период, например, инвестиции с Багам, Бермудов и из Нидерландов превысили $24 млрд. Но в 2018 г. приток капитала из офшоров и низконалоговых юрисдикций начал сокращаться, указывали аналитики департамента исследований и прогнозирования ЦБ. Так они объяснили сокращение ПИИ в Россию более чем в 3 раза по сравнению с 2017 г. (до $8,8 млрд). Например, приток инвестиций с Кипра и из Люксембурга ($8 млрд и $3,4 млрд соответственно) сменился оттоком на $10 млрд и $500 млн соответственно. Раньше большой отток средств за границу сопровождался сопоставимым притоком в Россию, это во многом объяснялось SPV-сделками через офшоры, указывали аналитики ЦБ, теперь приток инвестиций резко сокращается при небольшом сокращении оттока за границу.
Михаил Оверченко, Елизавета Базанова / Ведомости
