Под угрозой привлечения к субсидиарной ответственности, критерии которой становятся все шире, чаще всего оказываются руководители обанкротившихся предприятий. Причем нередко их заставляют отвечать не только за действительно недобросовестное поведение, как, например, вывод активов в пользу аффилированных лиц, но и за обычное ведение бизнеса с убытками. Что суды считают обычным деловым риском, а что выносят за его пределы и как на ситуацию повлияет мораторий на банкротства, выяснял «Коммерсант».

Последние три года судебная практика следует тенденции к ужесточению ответственности контролирующих должника лиц (КДЛ). В первую очередь это обусловлено вступившими в силу летом 2017 года поправками к закону о банкротстве, расширившими круг ответчиков и установившими презумпции их вины. Бизнес довольно болезненно воспринимает эту тенденцию, поэтому споры о субсидиарной ответственности руководителей и владельцев компаний вызывают большой интерес. […]

Советник АБ ЕПАМ Евгений Гурченко уточняет: «В споре о привлечении директора к ответственности прежде всего в его пользу сыграет тот факт, что он действовал разумно и руководствовался интересами компании».

Как правило, суды считают предпринимательским риском возникновение у компании убытков в результате неблагоприятного стечения обстоятельств. «Прежде всего это внешние факторы, в том числе резкое изменение курса валют, введение экономических санкций и все то, что в контрактах называют форс-мажором»,— отмечает Гурченко. Он обращает внимание на банкротное дело ООО «СибирьГеоТЭК»: претензии были к директору должника, заключившему крупные договоры подряда на бурение скважин, в которых впоследствии не были обнаружены полезные ископаемые, из-за чего компания оказалась неплатежеспособна. «Суд указал, что директор не мог предвидеть постигшую компанию неудачу, в связи с чем отказался привлекать его к ответственности»,— отмечает Евгений Гурченко.

Отказы судов признать действия директора обычным деловым риском чаще всего связаны с «очевидными ситуациями вывода активов и использования недобросовестных практик», говорит Евгений Гурченко. «К типичным примерам можно отнести также продажу активов по заниженным ценам, нестандартные сделки с аффилированными лицами, безосновательные платежи третьим лицам, нарушение налоговых обязательств»,— перечисляет Гурченко. Евгений также отмечает, что ссылки на деловой риск не сработают, когда директор злоупотребляет своими правами или же скрывает документы и имущество компании.

Арбитражная группа/Коммерсантъ

С полным текстом публикации можно ознакомиться на сайте издания.