28 февраля 2019 года прошла деловая дискуссия «Интеллектуальные активы: как защитить свой бизнес», организованная газетой «Деловой Петербург» и АБ ЕПАМ. Представители Суда по интеллектуальным правам и Роспатента, представители бизнеса и отраслевые эксперты, а также юристы Бюро выступили на мероприятии. Участники дискуссии обсудили стратегии использования IP-активов компаний, аспекты их судебной защиты, рассказали, как не допустить ошибок при ведении процесса в Палате по патентным спорам, и выделили риски уголовного преследования за нарушения в сфере интеллектуальной собственности. Представители бизнеса поделились примерами из своей практики по защите интеллектуального продукта.
Защитить интеллектуальную собственность для компаний сегодня не менее важно, чем сохранить материальные активы
Еще 5–10 лет назад вопросы охраны интеллектуальной собственности интересовали только узких специалистов. Сегодня капитализация крупных компаний на 70–80% состоит из интеллектуальной собственности. Именно вопросам защиты интеллектуальной собственности бизнеса была посвящена деловая дискуссия «Интеллектуальные активы: как защитить свой бизнес?», которую провела газета «Деловой Петербург» при поддержке Адвокатского бюро ЕПАМ. Тема вызвала большой интерес у представителей бизнеса: участниками мероприятия стали и руководители компаний, и главы юридических департаментов. Ведь защита IP–активов актуальна сегодня для любой сферы и для любого вида деятельности компаний.
Как отметил заместитель председателя суда по интеллектуальным правам Владимир Корнеев, это живой институт в сфере права, один из самых ярко и бурно развивающихся в настоящее время. «За последние 20 лет круг вопросов, по которым возникают споры, поменялся кардинально, — отмечает Владимир Корнеев, — даже за 6 лет существования суда можно видеть, что вопросы становятся все более сложными, развивается и право, и сам интеллектуальный продукт, который подлежит защите». Нарабатывается практика по интеллектуальным спорам, вносятся изменения в законодательство. А любые дискуссии по новым вызовам времени — это еще один путь по выработке путей решения.
Защитный механизм
Тенденцией последнего времени в судебной практике стало преобладание дел, в которых спорящие стороны используют нормы о запрете недобросовестной конкуренции. Но в данном случае главная задача именно в том, чтобы доказать недобросовестность торговых практик оппонента. Как рассказал советник, адвокат АБ ЕПАМ Денис Гаврилов, на сегодняшний день ключевым механизмом защиты исключительных прав в сфере рыночных отношений является именно защита от недобросовестной конкуренции. Он позволяет бизнесу получить защиту в ФАС даже при отсутствии защищенного товарного знака (ТЗ). В российский антимонопольный закон введен универсальный запрет на создание смешения на рынке, и именно известность бренда ставится во главу угла при защите интересов бизнеса. Это особенно актуально в тех случаях, когда конкурент регистрирует товарный знак, по какой–то причине ранее не зарегистрированный компанией, которая первая вышла на рынок.
В то же время недобросовестная конкуренция должна рассматриваться только в совокупности действий, отмечает Денис Гаврилов. То есть компания на момент приобретения исключительных прав на товарный знак знает (или предполагается, что должна знать) о том, что такой ТЗ используется конкурентами и уже известен на рынке. И при этом она должна использовать этот знак для того, чтобы вытеснить тех, кто раньше им пользовался, с рынка, создать смешение либо повышать собственные продажи за счет паразитирования на бренде конкурента. Конечно, в разрешении спора есть много разных стратегий, но стратегия применения закона о защите конкуренции наиболее успешна и позволяет разыгрывать важные комбинации по надлежащей защите интересов бизнеса: синергия практики ФАС и Суда по интеллектуальным правам эффективна и показала свою работу во множестве кейсов в последнее время.
Сейчас важную роль в защите прав компаний играет Суд по интеллектуальным правам (СИП). Как отметила советник Федеральной палаты адвокатов Елена Авакян, за последние 6 лет он выработал судебную практику и задает тренд в этих вопросах. Авак Оганесян, заместитель начальника отдела обобщения судебной практики и статистики СИП, рассказал, что вопросы о недобросовестной конкуренции могут рассматриваться как в административном, так и в судебном порядке. Но следует учесть, что процедуры рассмотрения дела имеют определенные отличия. Так, антимонопольный орган рассматривает дело не в интересах конкретного заявителя и участника рынка, а в публичных интересах. Поэтому по результатам рассмотрения дела в антимонопольном органе обеспечиваются охрана публичных интересов и функционирование товарного рынка в целом. В таком случае антимонопольный орган не связан доводами поданного заявления. В суде же каждый заявитель защищает свои личные интересы и поэтому должен подтвердить заинтересованность в подаче конкретного заявления — то есть подтвердить, что относительно его интересов допущено нарушение норм антимонопольного законодательства. Отсутствие у заявителя заинтересованности в подаче соответствующего заявления является самостоятельным основанием для отказа в его удовлетворении.
Не только знак
В каждой сфере есть свои особенности защиты интеллектуальных прав. Например, в промышленности дела все больше смещаются в плоскость патентных прав, промышленных образцов и технологий, отмечает Елена Авакян. И если раньше считалось, что наилучшим способом защиты был механизм ноу–хау, то теперь повысилась активность в патентовании изобретений, промышленных образцов и т. п. Вопросами защиты прав и рассмотрением споров в этой сфере занимается Федеральный институт промышленной собственности (ФИПС). Главный государственный эксперт по интеллектуальной собственности ФИПС Михаил Сенчихин рассказал о статистике рассмотрения дел в палате по патентным спорам и обжаловании решений Роспатента в судах РФ.
Наибольшее количество дел рассматривается, по его словам, в Суде по интеллектуальным правам — по спорам, связанным с предоставлением или прекращением правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. В других арбитражных судах оспариваются решения (действия) Роспатента, не отнесенные к компетенции Суда по интеллектуальным правам, большинство из которых составляют споры по обжалованию действий по отказу в государственной регистрации распоряжения исключительным правом по договорам в отношении результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.
Точный расчет
Компании чаще всего идут в суд, чтобы запретить конкуренту использовать товарный знак или фирменный стиль компании. Но при этом хотят получить и какое–то материальное возмещение своих потерь. Как рассказывает старший юрист АБ ЕПАМ Евгений Гурченко, есть два варианта: возмещение убытков и взыскание компенсации за причиненный ущерб. Юристы отмечают, что растет и количество дел, и процент положительных решений суда по этим делам. А вот заявленные и реальные суммы требований отличаются в несколько раз. «Аппетиты заявителей встречаются с жестокой реальностью», — говорит Евгений Гурченко, отмечая, что часто заявляются необоснованные суммы, особенно по спорам, касающимся товарных знаков. «Споров много, а значит, инструмент обращения в суды востребован и достаточно эффективен», — соглашается с коллегой старший юрист АБ ЕПАМ Дарья Сергеева.
Нужно отметить, что на возмещение убытков приходится всего около 2% общего количества дел с денежными требованиями, остальное — это споры о взыскании компенсации. Так, с 1 января 2016 года по 30 июня 2018 года Судом по интеллектуальным правам (по кассационной инстанции) было рассмотрено 869 споров о взыскании компенсации и 16 дел о возмещении убытков. Причина, очевидно, в том, что компенсацию получить легче, так как нет серьезных сложностей с определением размера: формула расчета или конкретная сумма определены законом. Кроме того, доказать свое требование относительно легко: не нужно доказывать наличие и размер убытков — только факт нарушения права.
Но, если сумма компенсации не удовлетворяет заявителя (тем более, что часто суд ее может снизить в десятки, а то и в сотни раз), есть смысл требовать возмещения убытков. Впрочем, по словам Евгения Гурченко, упущенную выгоду взыскать сложно, так как нужно доказать ее размер. И здесь на первое место выходят результаты экспертиз. «Сердце IP–споров — это эксперты и специалисты, — отмечает Дарья Сергеева, — от их мнения во многом зависит исход дела. Поскольку предмет сложного IP–спора практически всегда требует узкой специализации, их компетентность — главный ключ к успеху».
Видно всех
Для защиты интеллектуальной собственности изобретаются все новые и новые способы. Например, директор по правовым вопросам и комплаенсу Heineken Russia Татьяна Одабашян поделилась опытом автоматизации работы компании, когда в одной системе — Legal Compliance System — аккумулируется вся информация, которая могла бы использоваться и для кейсов по контрафакту.
Однако возникают и такие ситуации, когда желание защитить интеллектуальную собственность только усложняет работу бизнеса. К таким неоднозначным способам, по мнению юристов, относится требование обязательной маркировки товаров. Как рассказала Елена Авакян, соглашение о маркировке товаров средствами идентификации в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) было заключено 2 февраля 2018 года. В России новая система вводится постепенно: например, с 1 марта 2019 года обязательной маркировке подлежит табачная продукция, с 1 июля — обувь, с 1 декабря — духи и туалетная вода, и так далее вплоть до 2024 года, когда должен произойти тотальный переход на маркировку всех видов товаров.
Предполагалось, что благодаря маркировке станет возможно отслеживание товаров от производителя до конечного потребителя. В результате должен сократиться оборот фальсифицированных и контрафактных товаров. Сейчас есть такие виды продукции, в которых объем производства контрафакта составляет 100% емкости рынка, например минеральная вода и напитки, отмечает Елена Авакян. Но при этом необходимо прикреплять к каждой единице товара штрихкод с криптохвостом, что увеличивает стоимость его производства и повышает инфраструктурные расходы компаний — на техническое переоборудование, обучение персонала. В результате мы получаем повышение цен на товары, а значит, и спроса на контрафактную продукцию — то есть эффект, обратный задуманному.
Председатель правления Союза фармацевтических и биомедицинских кластеров Захар Голант рассказал, что в фармацевтической отрасли уже третий год продолжается эксперимент по маркировке продукции. Целью является отслеживание вторичного оборота, так как много лекарств, особенно из тех, что поставляются по госзаказу, оказываются на рынке и по сути становятся контрафактом. Он отмечает, что поскольку фармацевтика — это отрасль, где качество продукции напрямую влияет на жизнь и здоровье людей, то все тенденции проявляются здесь быстрее. Так, если до 2016 года основные споры шли вокруг товарных знаков, то сейчас — вокруг патентов и технологий.
Уголовно наказуемо
В тех случаях, когда предприниматели не могут решить вопрос с защитой интеллектуальных или патентных прав в судах, они обращаются в правоохранительные органы. И, как отмечает партнер АБ ЕПАМ Татьяна Ножкина, уголовно–правовая практика по такого родам делам становится все шире.
Контрагенты, к примеру неправомерно использующие патентные права или чужие торговые знаки, как правило, оказываются более сговорчивыми при обращении оппонента в правоохранительные органы, потому что в отличие от арбитражного суда, который может присудить лишь материальную компенсацию, в ходе уголовного судопроизводства есть риск привлечения к уголовной ответственности.
Все чаще в практике встречается возбуждение уголовных дел по таким составам, как незаконное использование средств индивидуализации товаров, неправомерный доступ к компьютерной информации, нарушение изобретательских и патентных прав. «Кто–то борется в суде, а кто–то нападет с помощью этих инструментов», — говорит Татьяна Ножкина. Андрей Тузов, старший юрист АБ ЕПАМ, рассказал о примерах уголовных дел, когда два бывших сотрудника были осуждены по ст. 183 УК РФ за то, что скопировали производственную линию работодателя, еще один бывший сотрудник пересылал электронные письма своего бывшего работодателя конкуренту. Есть и примеры того, что конкурент был привлечен к уголовной ответственности по ст. 147 УК РФ за то, что создал товар с таким же внешним видом, как у патентообладателя, и продавал его. Самое сложное в IT–IP–спорах — это доказательство материального ущерба. Но эти механизмы работают, главное — вовремя понять, куда эффективнее обращаться: в суд или в правоохранительные органы.
Резюмируя, Елена Авакян заметила, что необходимо дальнейшее обсуждение вопросов о служебности произведений, об охране идей и пределах подобного вида ответственности. Ведь массовое применение правовых мер приведет к стагнации творческой активности. Идеи витают в воздухе, и видеть в каждом бывшем сотруднике потенциального преступника неправильно. «Нам важно, чтобы общество открывало как можно больше технических решений, — говорит Елена Авакян, — но нам также интересно, чтобы бизнес извлекал нужную для работы прибыль». Так что главная задача — найти равновесие, где будет место и защите прав интеллектуальной собственности, и развитию бизнеса.
Автор: Мария Мокейчева
Материал опубликован на сайте издания.
