Старший юрист антимонопольной практики АБ ЕПАМ Анастасия Яремчук назвала правовую позицию КС РФ вполне ожидаемой с учетом сложившейся правоприменительной практики и многочисленных споров о толковании ч. 7, 8 ст. 11 Закона о защите конкуренции.
Несмотря на достаточно четко сформулированные изъятия из ст. 11 Закона о защите конкуренции, многие хозяйствующие субъекты, обвиняемые антимонопольными органами в заключении антиконкурентных соглашений, предпринимают безуспешные попытки расширительного толкования данных изъятий. «Наиболее часто заявляются доводы о том, что субъекты представляют собой группу лиц в понимании общей ст. 9 Закона о защите конкуренции, что, по их мнению, в любом случае должно свидетельствовать об отсутствии конкурентных отношений между ними и, как следствие, невозможности обвинения в картеле. Доводы подкрепляются суждениями о том, что группа по любым из признаков, обозначенных в ст. 9 Закона о защите конкуренции, представляет собой единый экономический субъект, а потому не может конкурировать “внутри”», – указала она.
Вместе с тем, заметила юрист, практика давно сложилась в пользу точного и буквального толкования ч. 7, 8 ст. 11 Закона о защите конкуренции: данные нормы предусматривают исчерпывающий перечень оснований для признания субъектов, находящихся под единым контролем и не рассматриваемых в контексте ст. 11, конкурирующими; иные основания данной статьей не предусмотрены и, следовательно, не применимы.
Данная позиция антимонопольных органов и судов очень подробно объясняется в постановлении КС, где Суд подчеркнул, что логика законодателя заключалась в том, чтобы нивелировать риски злоупотреблений со стороны обвиняемых хозяйствующих субъектов, способных использовать достаточно широкие формулировки ст. 9 Закона о защите конкуренции для имитации подконтрольной группы лиц во избежание ответственности за сговор. Анастасия Яремчук заметила, что подобная имитация контроля неоднократно рассматривалась в практике: установление контроля, например, посредством выданных доверенностей (№ А56-3855/2017; № А45-30381/2018), заключения договоров доверительного управления (№ А40-107482/2019), что с точки зрения определения подконтрольности субъектов друг другу является оценочной категорией и может быть по-разному истолковано, а также является затруднительным для проверки достоверности.
«В свою очередь, именно четкие формулировки ч. 8 ст. 11 о квалификации наличия контроля субъектов в отношении друг друга позволяют не допустить двоякого оценочного толкования и ухода виновных в картеле лиц от ответственности, что вносит определенность и предсказуемость такого толкования, в том числе контролирующими органами», – указала Анастасия Яремчук.
Марина Нагорная, https://www.advgazeta.ru/novosti/eksperty-ag-proanalizirovali-postanovlenie-ks-ob-uchastii-v-torgakh-gruppy-kompaniy/
