По прошествии определенного времени действия закона об уполномоченном по защите прав предпринимателей (78-ФЗ «Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации» от 7 мая 2013 г.) и достаточно короткого времени действия второго закона, который изменил другие акты, касательно уже непосредственно реализации полномочий (294-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации” и отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 2 ноября 2013 г.), пока ясно еще не все. Хватает ли полномочий, а с другой стороны — а не замахнулись ли мы на полномочия, которые в силу тех или иных причин бизнес-омбудсмен просто не сможет реализовать?
Когда строилась сама конструкция совокупности этих уполномоченных — федерального и региональных, — идея в первую очередь заключалась в том, чтобы не создавать некое министерство по защите прав предпринимателей. Идея была, чтобы федеральный уполномоченный, имея достаточно ограниченный аппарат, и уполномоченные на местах делали свое дело в тесном контакте с предпринимательским сообществом, с общественными омбудсменами, с омбудсменами по направлениям — т. е. теми людьми, которые знают каждодневные проблемы предпринимателей. Будь то сфера ЖКХ, госзакупки или ведение бизнеса в ближнем зарубежье. Чтобы помогали также пострадавшие предприниматели. Потому что, действительно, предпринимателям, которые пережили либо серьезный накат на бизнес, либо неправомочное применение к нему тех или иных актов, будет легче защищать других. Сегодня мы видим, что основная идея этого института, которая была ориентирована на рассмотрение жалоб предпринимателей, воплощается. Была такая опасность: многие предприниматели, которые стали региональными уполномоченными, а раньше работали в региональных объединениях предпринимателей, могли бы неправильно понять свою задачу. Я имею в виду, понять ее как более общую: развитие предпринимательского климата, продвижение бизнеса на территории региона — т. е. не работать с конкретными обращениями, с конкретными проблемами. Между тем системная проблема является следствием проблем конкретных предпринимателей. Сфера ЖКХ, подключение к энергоснабжению (большое внимание сейчас к этому со стороны прокуратуры, которая проверяет соблюдение законодательства в этой области). Так вот, уполномоченный — он получает всю информацию в процессе рассмотрения конкретных жалоб.
Пока по тому, что мы видим в СМИ и других общедоступных источниках, например на сайте Высшего арбитражного суда, мы видим, что многие региональные бизнес-омбудсмены конкретно реализуют предоставленные полномочия. Мы уже видим первые иски от региональных уполномоченных по обжалованию актов органов местного самоуправления ненормативного характера. Видим первые случаи участия в проверках. Видим случаи, когда региональные уполномоченные в тесном сотрудничестве с центром общественных процедур «Бизнес против коррупции» (либо федеральным, либо на местах) пытаются привлечь внимание федерального уполномоченного к тем кейсам, которые требуют вмешательства уже федерального омбудсмена. В то же время, с другой стороны, в некоторых регионах пока даже те резонансные кейсы, когда предприниматели очевидно страдают от злоупотреблений на муниципальном либо на более высоком уровне, уполномоченный в некоторой степени самоустраняется. Это отчасти понятно. Дело в том, что мы с вами понимаем, что в конфликте между предпринимателем и органами местного самоуправления часто возникает вторая сторона — в виде другого предпринимателя, который пытается склонить чиновников на свою сторону. И можно объяснить позицию региональных уполномоченных, которым совершенно не нужно (и это правильно) вмешиваться в хозяйственный спор, усиливая вес одной из сторон спора. Да, действительно, закон говорит именно о жалобах предпринимателя на нарушение закона со стороны органа государственной власти. Но, с другой стороны, и это мое убеждение, вытекающее из положений закона, нет никаких препятствий, чтобы вмешаться в конфликт между двумя предпринимателями, где одна из сторон откровенно использует ресурс органов власти.
С 2015 г. институт изменится еще более заметно: федеральный уполномоченный и его рабочий аппарат станут государственным органом (согласно 294-ФЗ). Это будет иметь совершенно конкретные последствия. В том числе федеральный уполномоченный, его аппарат будут фактически нести ответственность за негативные последствия, убытки, которые могут быть следствием исполнения его полномочий. То есть, если сейчас федеральный уполномоченный все-таки входит в состав администрации президента, в будущем это будет отдельный государственный орган, и это большая ответственность. Но, с другой стороны, это и ясный сигнал обществу и предпринимательскому сообществу, что мы имеем дело не просто с представителем президентской ветви власти, а с самостоятельным органом. Думаю, что к концу 2014 г. оформленный институт выявит пробелы, которые есть в законодательстве, не позволяющие реализовывать те или иные полномочия, поправит их, и с 1 января 2015 г. мы будем иметь дело с таким мощным, я бы сказал, уже органом государственной власти.
Андрей Порфирьев, партнер АБ ЕПАМ
