“Ъ” поговорил с топовыми представителями российского рынка юридических услуг о том, как пандемия и судебный локдаун сказались на их текущей работе и дальнейшей стратегии и какими навыками юристы должны виртуозно владеть, чтобы сохранить клиентуру. [...]

Какие основные события в судебной практике 2020-го года Вы бы выделили в первую очередь?

Валерий Еременко, партнер, руководитель судебно-арбитражной практики АБ ЕПАМ (АБ ЕПАМ):

— Главными, безусловно, стали изменения, которые привнесла в нашу жизнь пандемия: все перешли на удаленный формат работы, а почти двухмесячная приостановка в работе судов и последующее рассмотрение дел с разного рода ограничениями поставили юристов и бизнес в небывалые обстоятельства. Дали о себе знать ограничения на командировки — у нас, например, традиционно большой объем дел, рассматриваемых в региональных судах.

С начала острой фазы скорость, с которой приходилось реагировать на изменения, не позволяла юристам расслабиться ни на минуту: интенсивность законодательных изменений зашкаливала — пришлось «бежать вдвое быстрее, чтобы только оставаться на месте».

«Коронаправо» стало новой областью экспертизы для юристов буквально всех специализаций. Кроме того, суды стали активнее использовать обеспечительные меры и приостанавливать действия судебных актов, что позволяло сохранить статус-кво в текущих судебных процессах.

Еще одним важным новшеством судебной практики стало, как ни парадоксально, появление института внесудебного банкротства.

Насколько ваша фирма оказалась готова к переходу на почти полное дистанционное обслуживание и как пандемия отразилась на обращениях клиентов? В каких областях практики выросло число клиентских запросов? Различаются ли запросы на услуги и насколько существенно для российского и иностранного бизнеса?

Валерий Еременко:

— Еще до начала официального карантина все бюро одномоментно перешло на удаленный формат работы, благо вся инфраструктура была подготовлена: от полного комплекта СИЗ для всех сотрудников и членов их семей и нанятых в штат профессиональных медицинских консультантов до технического оснащения и ПО. Процесс не останавливался ни на минуту, работать можно было из любой локации — это впечатляло и вдохновляло одновременно.

Что касается организации процесса, то в бюро еще до начала острой фазы был создан оперативный штаб, который обеспечивал принятие всех стратегических решений. А традиционно сильная IT-поддержка позволила нам безболезненно решить вопросы безопасности данных и коммуникации. Благодаря этому переход на дистанционный формат никак не сказался на качестве и скорости правовой поддержки.

Традиционно остаются востребованными судебно-арбитражная, уголовная практика, практика энергетики и тарифного регулирования, законотворческая, антимонопольная, налоговая практика, а также наша практика английского права и специальных ситуаций. По сложным комплексным проектам, которые традиционно ведет ЕПАМ, работа продолжалась в плановом режиме.

В целом по рынку приостановка авиасообщения и почти полный локдаун во многих странах сказались на зарубежном бизнесе в России: спрос на юруслуги со стороны иностранцев снизился.

Увеличение количества споров — закономерное следствие любых кризисных явлений, согласны ли вы, что текущий год не стал исключением? По вашим наблюдениям, в каких отраслях экономики заметна тенденция к увеличению комплексных экономических споров?

Валерий Еременко:

— Время для выводов еще не пришло. Но появилась новая категория споров с Роспотребнадзором и местными органами власти, связанная с ограничениями в работе бизнеса, вводившимися в определенный период. Эти ограничения далеко не всегда объясняются логикой и нормами права, поэтому количество споров в этой области только растет.

К лидерам по количеству комплексных экономических споров сейчас можно отнести банковский сектор. Что касается бизнеса вообще, мы, вопреки ожиданиям, пока не видим массового нарушения обязательств и обращений в суды: все очутились в схожем положении, и стороны стали чаще договариваться.

Интересно, что число корпоративных споров по сравнению с прошлым годом уменьшилось. Отчасти это связано и с нестабильной экономической обстановкой на фоне пандемии — похоже, коммерсанты предпочитают вкладывать силы и средства в спасение бизнеса, а не в судебные разбирательства. Но уже существующие споры стали крупнее и сложнее.

Пандемия еще не закончилась, поэтому можно ожидать дальнейшего роста споров, особенно в сфере банкротств и корпоративных конфликтов, но, скорее всего, не раньше, чем деловая активность приблизится к «докризисному» уровню.

Какие ключевые изменения законодательства и знаковые судебные споры кажутся вам наиболее важными с точки зрения их влияния на практику арбитражных судов в 2020 году?

Валерий Еременко:

— Все «ковидное законодательство» так или иначе сказалось на судебной практике этого года.

Введенный в начале апреля мораторий на банкротство поменял правила игры в этой сфере. Большинство докризисных договоров, особенно арендных, не было заточено под сложившуюся ситуацию. Апрельские разъяснения ВС РФ о применении правил форс-мажора при неисполнении обязательств в период пандемии были своевременными и позволили юристам и бизнесу правильно структурировать отношения.

Также произошли сдвиги в нормативном регулировании фармотрасли: заработал механизм дистанционной торговли и цифровой маркировки лекарственных препаратов, упростился порядок госрегистрации лекарств для лечения опасных заболеваний и в условиях ЧС.

Какой спор (группу споров) из собственной практики текущего года вы бы отметили в качестве значимых?

Валерий Еременко:

— Исходя из нашей практики, я бы отметил споры, связанные с охраной авторских прав и принудительной лицензией в фармотрасли. Яркий пример — конфликт производителя дженериков с компаниями Big Pharma.

В топе дела о привлечении к субсидиарной ответственности топ-менеджеров. Практика показывает, что сегодня по долгам компании к ответственности может быть привлечен не только гендиректор и руководящий состав, но и любой, кто несет ответственность за принятие решений, вплоть до родственников и наследников.

По части споров в области экологии нарабатывается практика возмещения вреда окружающей среде в натуральной форме в противовес принятым ранее преимущественным денежным компенсациям.

Из-за пандемии государство усилило контроль бизнеса и граждан с помощью современных технологий. Несмотря на понятную мотивацию, это не могло не обострить проблему защиты персональных данных, что, соответственно, привело к увеличению запроса на судебное оспаривание таких избыточных ограничительных мер.

Уголовно-правовые риски для бизнеса по-прежнему остаются одной из актуальных проблем, и такие дела не исчезают с радаров.

В текущих условиях на какой долгосрочной стратегии вы бы посоветовали сосредоточиться коллегам по рынку?

Валерий Еременко:

— Кризис однозначно изменил подход к организации работы и рабочего пространства. Похоже, что это долгосрочный тренд. Конечно, быстрее всего адаптируются те компании, которые смогли цифровизировать внутренние и внешние бизнес-процессы, а также те, кто следует рекомендациям Роспотребнадзора.

Вообще способность адаптироваться к ситуации, видеть в ней главное, умение играть по резко изменившимся правилам и находить эффективные стратегии — это искусство, которым юристы должны владеть виртуозно. [...]

Юлия Карапетян, https://www.kommersant.ru/doc/4595981